Учитель музыки из гимназии № 39 Дарья Малова отправилась на областной конкурс педагогического мастерства.
С 16 по 20 марта проходит региональный этап 25-го юбилейного конкурса профессионального мастерства «Учитель года Самарской области — 2015», в котором участвуют 20 лучших педагогов из разных городов и районов губернии. Тольятти на конкурсе представляет учитель музыки классической гимназии № 39 Дарья Малова. Накануне отъезда конкурсантки в Самару удалось побеседовать с лучшим учителем Тольятти 2015 года.
Дарья Анатольевна считает, что в школьной программе нет предметов основных и второстепенных, потому что главное для любого учителя — научить ребенка думать. Дарья Малова учит своих подопечных думать с помощью классической музыки, которая затрагивает вопросы жизни и смерти, добра и зла, любви и равнодушия. Уроки, естественно, проходят интересно и нестандартно.
— Вы не боитесь говорить с детьми о самых серьезных и важных вещах? Ведь кругом им внушается противоположное: «Не думай ни о чем, расслабляйся, отдыхай, потребляй, бери от жизни все…»
— Это моя душевная боль. На детей отовсюду обрушиваются потоки коммерческой музыки, которая чаще всего несет самый низкий смысловой посыл. Я считаю, что роль учителя музыки в том, чтобы привлечь внимание детей к классике. Первый шаг к сердцу ребенка — это игра, в младшей школе мы играем с музыкой. Например, делаем инсценировки произведений, пластическое интонирование. При помощи движений мы рисуем музыку, это один из приемов арт-терапии. Если с первого класса заниматься с детьми по определенным методикам, то и в седьмом классе, несмотря на подростковую закрытость, они будут принимать участие в действии. Так, в 7-м классе, изучая прелюдию Рахманинова «Журавли», мы делали пластическое интонирование: девочки изображали птиц, мальчики — камни. У Бехтерева есть такая фраза: «Музыка — не просто воспитатель, это целитель души». В роли психолога выступает музыка, я учу детей понять ее.
— Вы всегда хотели быть именно учителем музыки?
— Учителем — всегда. Обучаясь в музыкальной школе, исполнителем быть не хотела. У меня даже тогда были подружки, которых я учила играть на пианино. Мне очень нравилась преподавательская деятельность. В 90-е годы, уже после окончания пединститута, я работала в школе в городе Златоусте. Сегодня трудно поверить, но нам в течение двух лет практически не платили зарплату, давали какие-то мизерные деньги, многие тогда ушли из школы. А я не хотела никуда уходить, потому что общение с детьми мне нравилось. Мы же учим друг друга. Дети иногда такие мудрые вещи говорят, что хочется аплодировать. Недавно был у меня урок, посвященный Седьмой Ленинградской симфонии Шостаковича. Зачем она была нужна жителям блокадного города? После прослушивания записи дети мне говорят: «Музыка поддерживала дух, волю к победе. Если в блокадном городе была музыка, значит, сохранялась и жизнь». Один семиклассник сказал: «Бойцы понимали: если звучит музыка в городе, значит, есть, что охранять и защищать».
— А если у ребенка нет слуха, как его можно учить музыке?
— Слух есть у всех. Просто нет связи между тем, что ребенок слышит, и тем, что он исполняет. Да, научить петь шикарно всех нельзя, но научить петь можно любого. Азы нотной грамоты мы, конечно, изучаем, но я использую разные приемы, показываю движение голоса, учу петь в разумных пределах. Мы же можем менять тембр, высоту голоса, можем говорить грозно или нежно, ласково. Надо ребенку объяснить этот механизм, и он будет петь.
— Какие песни поете?
— Жесткие требования сейчас есть только для прослушивания определенных произведений, для вокальной деятельности — нет. Поем хорошую песню Георгия Струве «Школьный корабль»: «И в сентябрьский день погожий, и когда метет февраль, школа, школа, ты похожа на корабль, плывущий вдаль…». Еще — песню Бориса Гребенщикова «Город золотой», Константина Кинчева «Родина», песни из репертуара Андрея Макаревича, Юрия Шевчука и «ДДТ» «Что такое осень», в начальной школе — русские народные песни. Есть хорошие современные детские песни, например, Виталия Алексеева…
— То есть вы считаете, что в детях возможно развить и воспитать музыкальный вкус?
— Конечно, я их учу с первого класса, а некоторых — с детского садика, у нас ведь комплекс сад-школа. Между мной и детьми устанавливаются доверительные отношения. Они слышат, например, в телевизоре или в Интернете одну музыку, на уроке — другую. Дети воспринимают меня как адекватного человека, понимают, чем я живу, доверяют мне. Оценка на моих уроках особого значения не имеет — пять или четыре. Двойку, конечно, могу поставить, но редко, например, если ученик сознательно уклонялся от моих заданий, не работал. Двойку причем ставлю только в дневник, не в журнал, моя цель — не наказать, а подвигнуть ученика на деятельность. Мне же хочется, чтобы потом в жизни моих учеников музыка не покидала. Понимаете, все, что из детства, мы помним всю жизнь.
— Что поменяли бы в своей работе, например, при идеальном финансировании?
— Работаем с синтезатором, аранжировки делаем. Конечно, мне бы хотелось, чтобы он был не один, а несколько. Можно было бы соединить синтезаторы в какой-нибудь ансамбль. Народные инструменты я бы купила: ложки, треугольники. А еще очень хотелось бы, чтобы музыка была до 9 класса. Дети уходят от меня в 7 классе — в начале переходного возраста. А было бы интересно видеть, как они взрослеют, изучать с ними какие-то более глубокие вещи.
— Кем из учеников гордитесь?
— Есть девочка, Свешникова Елизавета, которая в этом году заканчивает 11 класс. Она поет, очень талантливая, думаю, музыку точно не оставит. В прошлом году получила диплом второй степени на Всероссийском конкурсе-фестивале «Открой свое сердце». Еще хочется Аню Чучину вспомнить, сейчас она студентка третьего курса филологического факультета ТГУ. Тоже талантливая, пусть не пошла по музыкальной стезе, но, возможно, в будущем и свяжет свою работу с музыкой. Окончив 11 класс, Аня приобрела фортепиано, сейчас учится играть и самостоятельно, и с репетитором. Мне кажется, она в будущем может стать звездой. Творческие наклонности все равно в человеке прорываются. Главное для учителя — заронить зерно, чтобы потом оно проросло.
— Что главное в хорошем учителе?
— У нас была такая тема дискуссии: «Успешный учитель — кто он: талантливый импровизатор или грамотный технолог?». По-моему, все должно сочетаться. С одной стороны, надо знать технологии преподавания, методики, приемы. В то же время важно быть импровизатором, талантливым человеком. Личность учителя огромное значение имеет, потому что дети не будут учить предмет, если им не нравится преподаватель. Особенно — в среднем звене. С другой стороны, нельзя подлизываться к детям. Они это очень чутко чувствуют. А еще учитель должен быть профессионалом, уметь ответить на любой вопрос учеников. Дети должны тянуться за учителем, но их надо побуждать к этой тяге, каждый ребенок должен захотеть стать таким, как учитель.
— Ваш педагогический стаж 19 лет. За время вашей работы дети как-то изменились?
— Наверное, стали умнее в чем-то, могут многому научить, особенно если дело касается современных гаджетов, программ, устройств. Ученики помогают мне делать записи для уроков, для разных мероприятий, переводят их в разные форматы. Все готовы мне помочь в конкурсе «Учитель года», разместить, например, информацию на сайте.
— И последний вопрос. Сейчас принято говорить об образовательных услугах, предоставляемых школами. Как вы относитесь к тому, что профессию учителя отнесли к сфере услуг?
— Плохо. Кукую, например, услугу я предоставляю? Математик, условно говоря, может научить считать. А я что — душу должна сформировать за определенную плату? Образование всегда шло совместно с воспитанием, а сегодня большую часть воспитания возложили на родителей. Тем не менее я ответственности с себя за воспитание не снимаю, как в «Маленьком принце»: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Считаю, что учителям не должно быть стыдно за тех, кого выпускают. Пусть ученики будут талантливыми математиками, физиками и пусть никогда не изобретают бомбу или другое оружие, которое разрушит города и страны.
Ольга Пимантьева, газета “Площадь Свободы”