Проект «Город, который мы не знали» собрал полный зал тольяттинцев.
Аншлаг, дополнительные стулья не решили проблему, многие стояли. Действительно, было интересно и увлекательно.
Кандидат исторических наук, ведущий специалист управления по делам архивов Дмитрий Янчарук оказался отличным лектором.
В данный момент, по словам историка, идет работа по подготовке к изданию второго тома книги «Ставрополь-Тольятти в документах и материалах».
Прошло более шести лет с того момента, как вышел первый том, увесистый фолиант, отражающий период с 16 века по начало 20-го.
Несмотря на двухкилограммовый вес, в нем только 360 документов. Увы, документы, копившиеся почти полтысячелетия, пришлось собирать по крупицам в архивах разных городов: Ульяновска, Самары, Москвы.
С этой проблемы – утраты большого количества документов в местном архиве – и начал свою лекцию Дмитрий Викторович. Называлась она «Город, который мы не знали» и основана была на документальных находках, отражающих историю Ставрополя примерно с 1918 по 1923 годы.
Оказывается, этого периода документов более-менее достаточно, даже для нового тома: их уже 400, больше, чем использовалось для первого. А вот дореволюционные в массе своей исчезли по нескольким причинам:
– В 1851 году в Ставрополе случился страшный пожар. Учитывая, что дома бедняков были покрыты соломой, огонь, пришедший со стороны леса, распространился со скоростью света. Присутственные дома, также и архив, были деревянными.
Тогда даже планировали не восстанавливать город, а переселить жителей, которых было не так уж много, на север, в посад Мелекесс. Который, в свою очередь, предполагали переименовать в Новый Ставрополь. Но Николай Первый этот проект не одобрил, выделив помощь погорельцам, город восстановили…
Вот, говорят, рукописи не горят. Смотря какие рукописи. Почти все документы архива сгорели, только судебные дела уцелели, не странно ли?
Частично продукты делопроизводства пострадали от белочехов, а также красноармейцев, вероятно, пустивших документацию на самокрутки. Да и позднее, в 20-е годы, дефицит бумаги привел к тому, что дореволюционные дела заполнялись уже послереволюционными – с обратной стороны. Но так они хоть большей частью уже сохранились. Так что история после чапанного восстания, то есть весны 1919 года, до нас в задокументированном виде дошла.
Дмитрий Янчарук во второй части лекции приступил к развенчанию мифов, основанному строго на документальной основе.
– Называли Ставрополь «лушным» городком. Якобы население занималось исключительно выращиванием лука да мочением на зиму арбузов. Многие краеведы это пишут, но документы утверждают обратное. В окрестностях города к началу 20 века располагалось от 350 до 500 дач, которые приносили до 200 тысяч золотых рублей дохода в год.
Как показала первая перепись 1920 года, в городе проживали около 300 конторщиков, по нашему – офисных работников, более 150 учителей, много токарей, ткачей, кузнецов, кочегаров, а вот тех, кто бы занимался сельским хозяйством, практически не было. Обрабатывали землю личным трудом не более десятой части всех жителей – около 800 человек. То есть не все даже собственные огороды возделывали. А чем жили, спросите?
Вот в графе, скромно зашифрованной как «прочие неземледельческие занятия», числилось полторы с лишним тысячи человек обоего пола. И это люди, занимавшиеся торговлей и сферой услуг, а также арендодатели – владельцы дач.
– Наш город был более дешевым аналогом Сочи, Геленджика или Пятигорска. В 1906 году он получил официальный статус курорта.
Кроме того, что сюда съезжались лечиться от легочных заболеваний сосновым воздухом и кумысом, в разные периоды Ставрополь принимал различных беженцев – в Первую мировую, гражданскую. А отсюда побежали только в 1921-м, когда пришел страшный голод.
Здесь вовсю торговали: две ярмарки в год, две торговые площади со множеством лавок. Военный коммунизм с его принципом «у всех отнять и меж всеми поровну поделить» тут провалился. Торговали.
Даже в самые голодные времена на торговых площадях было и мясо, и кофе. Другое дело, купить могли далеко не все. Есть даже документ, запрещающий заградотряды, конфискующие товар у свободных торговцев: «о содействии торговле ненормированной продукцией».
Даже если и пытались ввести запрет на свободную торговлю, в Ставрополе умели его обойти. Уплывали на лодках, так сказать, в нейтральные воды и торговали – как сейчас в Южной Азии, Индии.
Документы поведали о том, как в городе появилась первая электростанция. Когда управляющий Борковским хутором Орловых-Давыдовых, кстати, старший брат художника Рериха, сбежал, тамошние мужики приватизировали барских овец и электростанцию – по частям, в виде металла.
Начальство навело порядок и установило в городе первую динамомашину, которая поставляла электроэнергию в советские учреждения. А улицы продолжали освещать керосином, так как кабелей просто не хватало.
Имеется в архивах и невоплощенный проект водопровода – деревянного. Сам Ставрополь находился в низине, а на высокой террасе было множество озер и речушек с чистой водой. Хотели оттуда ее спускать, не пить же из Воложки, куда сливали всяческие помои и даже сваливали навоз.
По проекту, на каждого горожанина в сутки подавалось бы по 10 ведер чистой воды – мы столько сейчас не тратим, если брать в среднем. Но не получилось, рабочих рук не нашлось.
Еще планировалось создать городок отдыха на базе лесных дач – на 1000 человек военных, из двухэтажных домов, со спортивными площадками и столовой. Но тут беженцы постарались. Их расселили в дачах, а они постепенно перетащили домики в город.
В городе начала 20 века были проблемы с санитарной обстановкой, заболеваниями малярией, оспой, даже чумой. Но самое страшное испытание – голод. О нем Дмитрий Викторович подробно говорить не любит, тема тяжелая и большая. Вот лишь коротко:
– Еще до того, как в город и уезд пришла американская администрация помощи АРА, первую помощь детям оказали украинские красноармейцы – организация Всеукрпомгол, они отдавали свои пайки. В конце 1921 года появляются первые столовые АРА. Говорят, большевики были против американской помощи, так как боялись шпионов. Да, это правда, под прикрытием помощи голодающим создавали агентов влияния. Но и кормили же!
Всё это основано на документах. Продукты поступали из-за океана, в том числе незнакомые прежде какао и кукурузная мука. Но часто заработную плату поварам по договоренности выплачивала советская сторона. Есть документы с грифом «секретно», с которыми слушателей познакомили.
Автор одного письма в адрес местных властей – координатор деятельности АРА с известной фамилией Флеминг, кто знает, может, и родственник автора «бондианы»? Этот еще не выясненный нашими историками персонаж ругается с руководством как раз по поводу зарплаты сотрудникам, а в итоге обещается ее выплачивать из американских средств. Кто знает, из одного ли альтруизма?
Другой документ связан с наблюдением над заокеанскими помощниками, в нем содержится опрос населения, работающего с американцами, на тему: как оно к иностранцам относится? «Не вполне дружелюбно, но доброжелательно» – как вам эта витиеватая формулировка, отражающая сложную гамму чувств?!
Всей услышанной информации, впрочем, местным любителям истории показалось недостаточно, они засыпали лектора вопросами. Очевидно, тему придется продолжить. Ведь ждать выхода второго тома еще долго, на него нужны финансы.
Архивный фестиваль, который откроется 16 апреля 2024 года и предоставит доступ к интересным документам, тоже не все смогут посетить. Дмитрий Янчарук заинтриговал, анонсировав следующую возможную тему лекции:
– Все, наверное, слышали о кровавой барыне Дарье Салтыковой? Так у нас тоже была своя такая, звали ее Глафирой Шиошиной. Я прочитаю в следующий раз лекцию о ней, но сразу предупреждаю: возрастной ценз на нее будет 18+.
Историей интересовалась Тамара Ушакова, «Вольный город Тольятти»