Без гамлетов
Подводить творческие итоги — дело рисковое. У каждой театральной единицы — свои «зачетные ведомости». Кто-то ставит себе публичный неуд даже за приличное число премьерных ролей, кто-то тихо пьет шампанское на кухне за единственное громкое «Браво» в личной афише года. А кто-то честно радуется за соперника, которому достался тот самый «Гамлет». Или таких не бывает?
Новое «Колесо» «Гамлета» в двадцать восьмом сезоне не ставило. Так что членам труппы можно было откровенно завидовать, прежде всего Дон Кихоту. Ну, конечно же, Дон Кихоту, да его оруженосцу Санчо Пансо. Тем более что роль главного бенефицианта на этот раз наверняка тихо ли, шумно ли, но точно много и разнообразно обсуждалась в театре при распределении ролей и вокруг театра в ожидании неформатной версии Хрущева.
Повезло Александру Двинскому. Актеру в шестьдесят два, с фактурой, отличной от набившей оскомину книжной графики с образами худосочного, усатого гишпанца, пришлось осваивать не только неожиданный для него образ, но и «этажи» – сценографические конструкции, требующие молодой энергетики и неплохой физической формы. «Этажерка» требовала восхождений и спусков без одышки и скидки на возраст. И Двинский смог. Вполне себе взрослый бенефициант Двинский донес молодую идею Владимира Хрущева до самой галерки. И, по моим ощущениям, этот спектакль можно назвать пиком сезона. Действительно не форматным и исключительно человечным пиком. Потому что Хрущев и Двинский дали человеку из зала право еще раз поискать в себе Дон Кихота. Не хрестоматийного. Не заученного по схемам виденных прежде спектаклей и киноработ. А другого — трогательного, и возможно, более честного по отношению к себе, к зрителю в первом и в последнем ряду, к билетеру и гардеробщику, к самому театру, в конце концов.
«Дон Кихот. No format» по Михаилу Булгакову был бы совсем другим, не просчитай Хрущев так точно и тонко беззаветность, беззащитность и искренность своего новоиспеченного Алонсо Кихано, Дон Кихота Ламанчского. Да и вычисленный Санчо Андрея Амшинского — еще одна замечательная краска успешной постановки этого неюбилейного сезона театра. Амшинский — Санчо — успех обласканного зрителями и критиками актера, который много и очень много работает. Театр предложил своим зрителям проголосовать за лучших актеров сезона. Положа руку на сердце, голосую за эту парочку с надеждой, что Владимир Хрущев подарит им и нам еще какую-нибудь неординарную, очень мужскую работу.
Примы и… не премьеры
Интересно, что другой сезонной работой режиссера Владимира Хрущева стал еще один бенефисный спектакль — «Мужской сезон». На этот раз он был посвящен заслуженной артистке России Ольге Самарцевой и теперь успешно гастролирует по городам и весям региона, доказывая, что бенефис — не постановка на одно торжество.
Полушепотом
Тихая исповедальность притчи — неожиданная для «нового» «Колеса» грань нынешней афиши театра. И еще одно режиссерское имя. Даниил Безносов поставил «Пегого пса, бегущего краем моря» по Чингизу Айтматову, пожалуй, тоже в неожиданной для этого театра «тихой» стилистике» настоящей притчи. Красиво, просто, молодо и… тихо. Очень по-хорошему тихо. «Колесо» научилось заново говорить полушепотом на хорошем айтматовском языке, не удаляясь от смыслов, заданным автором в совсем другое время. Цветная морская история, хорошая актерская «подборка», которая приняла рискованную для нашего времени формулу исповедальности и сделала трагедию достоинством, которое обнаруживает настоящий мужчина и… хорошее режиссерское чутье.
Спектакли Карло Гольдони к тихим спектаклям уж точно не отнесешь. «Моряки, женщины и неприятности» — комедийный набор, который привлекает в кассу, возможно, совсем другого зрителя, чем спектакль по Айтматову. Совсем другими сценическими радостями, придуманными режиссером Михаилом Чумаченко. Без комедий нынче никак.
Мужчины и… мужчины
Не знаю, как изнутри самого театра, но отсюда, из зрительного зала, кажется, что пора матриархата в новом «Колесе» логично и закономерно сменилась твердым и уверенным в себе патриархатом второй волны. Потому что мужской состав труппы показал, что во всех премьерных работах сезона он твердо стоял на ногах и иногда… летал. Творчески, разумеется. По крайней мере, среди творческих удач сезона мужских работ заметно больше. Я бы отнесла к ним Санчо Пансо Андрея Амшинского и Кихота Александра Двинского, роль Органа, старейшины племени Сергея Максимова, образ Мылгуна Яна Новикова.
Интересно, что Ян Новиков так активно играет почти в премьерах сезона, что уже это дает возможность видеть и сравнивать его актерские грани в этих очень разных работах, включая водевиль «Уж замуж невтерпеж». В водевильном наборе по пьесам Д. Ленского и П. Федорова Новиков, как и все актеры, работает на два образа — Ивана Григорьевича Падчерицына, крестного отца Наденьки («Хороша и дурна, и глупа и умна»), и Ивaна Андреевича Мордашова «Свадьба с вензелями» (2016). И все-таки дед Кириска на берегу Северного моря показал нам, а возможно, и ему самому другого Новикова. И эта разность дорогого стоит.
Много и интересно работал в сезоне Андрей Амшинский. Интересны в афише сезона работы у Артемия Кондрашова. Запоминается водевильная легкость Александра Ивановича Алинского, жениха Наденьки, которого так весело и изящно «заморочил» Виктор Шадрин. Заметен Олег Погорелец. Словом, сезон получился мужским, ведь и режиссура тоже была исключительно мужской. А если б не так, может быть, случились бы и совсем другие, женские, интонации в афише «Колеса». Для большего разнообразия. Потому что разнообразие, как показала нам афиша двадцать восьмого, радует.
Александру Двинскому с фактурой, отличной от набившей оскомину книжной графики с образами худосочного, усатого гишпанца, пришлось осваивать не только неожиданный для него образ Дон Кихота, но и «этажи» – сценографические конструкции, требующие молодой энергетики и неплохой физической формы.
Из зрительного зала хорошо заметно, что пора матриархата в новом «Колесе» логично и закономерно сменилась твердым и уверенным в себе патриархатом второй волны.
Наталья Харитонова, «Площадь Свободы»
фото: Площадь Свободы