Звезд много не бывает

Новости Тольятти augustnews.ru

В Самарском оперном завершился фестиваль, посвященный 70-летию Великой Победы.

Насыщенная программа

В Самарском академическом театре оперы и балета завершился фестиваль, посвященный 70-летию Великой Победы. Программа фестиваля, куда вошли спектакли русской оперной классики, поставленные на сцене самарского театра в последние годы, напомнила и о знаковом периоде в культурной жизни нашего города с октября 1941-го до лета 1943 года, когда в Куйбышеве в эвакуации находился Большой театр СССР. В «запасной столице» параллельно с Большим продолжал работать и местный театр оперы и балета, объединенный с театром музыкальной комедии. Оба коллектива жили в добром согласии. Так, ведущих куйбышевских солистов приглашали в спектакли Большого театра, а московский дирижер Лев Штейнберг принял участие в постановке на местной сцене оперы Римского-Корсакова «Снегурочка».

В те годы в афише Большого театра значился балет Гертеля «Тщетная предосторожность». Именно поэтому оба эти названия оказались в программе нынешнего фестиваля. Были показаны также оперы «Князь Игорь» Бородина и «Борис Годунов» Мусоргского. Наиболее полную картину оперно-балетной панорамы Куйбышева 1941 – 1943 годов представил концерт открытия фестиваля «По страницам спектаклей военных лет».

Концертный калейдоскоп

Из-за обилия включенных в программу жанров концерт превратился в пестрый калейдоскоп фрагментов спектаклей, шедших в Куйбышеве в военные годы. Это оперы «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Иван Сусанин», «Царская невеста», «Вильгельм Телль», «Травиата», «Аида» и «Кармен», оперетты «Сильва», «Баядера» и «Перикола», балеты «Лебединое озеро» и «Дон Кихот»..

Все это режиссер Михаил Панджавидзе попытался соединить в некое целостное театрализованное действо. При этом практически каждый из фрагментов шел в специально подобранных сценическом оформлении и костюмах, что привнесло в визуальный ряд концерта пестроту, а подчас и комичные нестыковки. Но это – не главное. Зрители в этот вечер, как, впрочем, и на всех фестивальных спектаклях ждали исполнительских откровений. В труппе работавшего в Куйбышеве в военную пору Большого театра было целое созвездие великих исполнителей: дирижеров, певцов и танцовщиков. И поэтому не случайно главные фестивальные ожидания самарских меломанов были связаны со столичными гостями. Речь пойдет только об оперных спектаклях фестиваля и фрагментах из опер, включенных в программу концерта открытия, так как балетный жанр на фестивале был представлен исключительно артистами самарской труппы.

Каждому из гостей предстояло не только спеть свою партию, но и вписаться в режиссерскую концепцию постановки. В наибольшей степени это удалось артистам, выступавшим в целостных спектаклях. Что же касается срепетированных на скорую руку театрализованных фрагментов, для исполнения которых требуется немалая толика актерского таланта и фантазии, то многие из них выглядели откровенно сыро. Создалось впечатление, что концертное исполнение таких номеров было бы более уместным.
Это относится прежде всего к солисту Большого театра Андрею Григорьеву, насыщенный баритон которого на этот раз был лишен бравурной легкости и изящества звучания, столь необходимых для россиниевского Фигаро. К тому же Григорьеву явно не хватило чисто актерских приемов для представления веселого и разбитного плута-цирюльника. Не лучше выглядел и Онегин Григорьева: ему недоставало живых эмоций, внутреннего благородства и светскости манер пушкинского героя. Значительно эффектнее в этих фрагментах выглядели партнеры Григорьева самарские певицы Ирина Янцева – Розина и Татьяна Ларина – Татьяна.
Солистка Большого театра Ирина Долженко, обладающая крепким меццо-сопрано полного диапазона, уверенно провела требующие большой эмоциональной отдачи сцены: судилища в вердиевской «Аиде» – одну из центральных для ее персонажа, Амнерис, и заключительную сцену из оперы Бизе «Кармен».

Из столичных гостей наибольшее впечатление произвел находящийся в расцвете сил лирико-драматический тенор Олег Долгов, у которого прекрасные вокальные данные сочетаются с незаурядным актерским талантом. Певец сумел создать психологически достоверные вокально-сценические образы Германа в сцене «Комната Лизы» из «Пиковой дамы» и Хозе в заключительной сцене из «Кармен». Долгову повезло с партнершами: приглашенной солисткой Самарской оперы Ириной Крикуновой – Лизой и Ириной Долженко – Кармен.

Стоит отметить, что самарские солисты – участники концерта открытия фестиваля за редким исключением практически не уступали столичным артистам. К названным можно добавить Татьяну Гайворонскую – Виолетту в сцене из первого акта «Травиаты» и Василия Святкина – Грязного во фрагментах из «Царской невесты» Римского-Корсакова, Евгению Тенякову в сцене опьянения Периколы в одноименной оперетте Оффенбаха.

В «Князе Игоре» Бородина гости участвовали в единственной сцене половецкого табора. Партию Кончаковны исполнила солистка Большого театра Светлана Шилова, а партию Кончака – хорошо знакомый самарцам в том числе и по выступлениям в этом спектакле солист Азербайджанской оперы Али Аскеров.

Слово о «Борисе Годунове»

Кульминацией фестиваля стала завершившая его программу опера Мусоргского «Борис Годунов». У этого спектакля – одного из первых, поставленных в 2012 году на обновленной сцене Самарской оперы, непростая судьба. В процессе работы над ним в постановочной группе случилось несколько перемен, вследствие чего режиссер-постановщик Нина Чусова должна была приспосабливаться к уже готовому, основанному на новых технологиях оформлению художника Павла Каплевича. Недавно покинувшему театр дирижеру-постановщику «Бориса Годунова» Виктору Куликову удалось добиться в целом достойного, гибкого звучания оркестра. Однако свойственная дирижеру сдержанная академическая манера не всегда способствовала достаточному эмоциональному тонусу действия.

За пультом фестивального «Бориса Годунова» впервые довелось увидеть Александра Анисимова, под его управлением спектакль обрел свежее дыхание и масштаб. Энергетика маэстро не только передалась музыкантам оркестра, звучание которого обрело особую широту и масштаб, но, выплеснувшись из оркестровой ямы на сцену, увлекла исполнителей и придала спектаклю желанный эмоциональный тонус.

По прошествии трех лет в спектакле, несмотря на ряд вводов, сохранились все режиссерские нюансы и акценты. Некоторые из них уже на первых премьерных показах «Бориса» показались не вполне логичными и оправданными с точки зрения соответствия музыкальным характеристикам персонажей, в числе которых и заглавный герой. На мой взгляд, это тот случай, когда кое-какие изменения режиссерской трактовки характеров персонажей, а также построения мизансцен были бы вполне уместны.

Марина Мнишек солистки Большого театра Светланы Шиловой в целом достаточно традиционна, в вокальном отношении к певице вряд ли можно предъявить какие-либо претензии.

Коронная партия

В фестивальном спектакле в партии Бориса выступил почитаемый одним из лучших ее исполнителей Михаил Казаков. Выпускник Казанской консерватории, в начале 2000-х он сделал блестящую карьеру и вскоре стал солистом Большого театра. Казаков – один из самых молодых оперных Борисов Годуновых. В этой партии мне довелось слышать его неоднократно – на казанских Шаляпинских оперных фестивалях, а также во время гастролей Большого театра в Самаре в 2005 году. Мощный, удивительно красивого тембра бас-кантанте Казакова как нельзя лучше подходит для этой партии, однако даже в 2005 году он еще не обладал достаточной палитрой драматических оттенков, а сценическому поведению артиста недоставало «матерости» мастера для полнокровного воплощения коронной партии.

Борис Годунов, которого Михаил Казаков представил на нынешнем фестивале, совсем иной. Артист создал образ впечатляющей психологической глубины, однако и в его пении, и в игре насторожила излишне форсированная манера. Даже в тембре голоса Казакова стали преобладать краски, свойственные не басу, а высокому баритону, что не характерно для исполнителей партии Годунова. Впрочем, это впечатление от одного отдельно взятого спектакля, который, возможно, был не лучшим у артиста.

Михаил Казаков – о своем призвании

В заключение – слово Михаилу Казакову:
«Мой родной город – Димитровград. Там я учился в музыкальной школе игре на фортепиано, затем в училище на дирижерско-хоровом отделении. На эту же специальность поступил в Казанскую консерваторию. Но любовь к пению в конце концов победила.
Казань выбрал потому, что ближе всего в дому. В Самаре, к сожалению, консерватории нет. Кроме того, именно Казанская консерватория курирует Димитровградское музыкальное училище. Рисковать и ехать в Москву не было смысла. К тому же поступать на вокал мне тогда было еще рановато. На эту специальность перешел спустя год. Вначале присматривался, ходил на открытые уроки. Идеального педагога я нашел в лице Галины Трофимовны Ластовки. Другого педагога для себя я не представлял ни тогда, ни сейчас.
У человека на каждом этапе жизни обязательно должна быть цель.

После училища я решил поступить в консерваторию, завоевать там авторитет. Конечно, не ставил целью сразу попасть в Большой театр. Хотел испытать себя вначале на конкурсах. Для начинающего певца это и школа, и творческая подпитка. Конкурсы дают толчок, подхлестывают, позволяют развиваться, не вариться в собственном соку. Самым первым для меня был конкурс Образцовой в Санкт-Петербурге, где я занял второе место, затем – конкурс Глинки, где получил Гран-при. Все это было еще в консерваторские годы. И, наконец, победа на конкурсе Чайковского, а затем в Китае.

Такие «шапки», как Борис Годунов, нужно примерять на себя постепенно. Кое-что из «Бориса» мы пробовали с Галиной Трофимовной еще в консерватории. Эта партия должна отлежаться, уложиться в сознании, созреть. Она – не сиюминутная, как из печки пирожок. Нужно увидеть себя как бы со стороны, осознать все нюансы, обрести автоматизм, который постепенно наполнится внутренним смыслом и обогатит исполнение.

Наверное, это банальность, но моим идеалом в партии Бориса Годунова все-таки является Шаляпин. Тем не менее всегда нужно искать что-то свое. Нельзя ничего делать под копирку, надевать платье с чужого плеча. Накапливая опыт, важно сохранить свойственное тебе лично. В оперном и камерном репертуаре очень нравятся Пирогов, Кривчения, Ведерников, а еще Нестеренко. Певцы – как дети. Любое неосторожное слово, косой взгляд могут ранить, если даже внешне человек и не покажет этого.
Со времени первого приглашения в труппу Большого театра была пауза, но я не торопил события. В Большом ко мне относятся хорошо. Вначале, правда, присматривались, не закружится ли у меня голова. Нужно всегда трезво оценивать свои возможности, способности и много работать. Пою и в российских городах. В их числе Самара, где довелось участвовать в фестивалях «Басы ХХI века».

фото: Самарские известия

Валерий Иванов, “Самарские известия”