Золото Молодежных дельфийских игр во Владивостоке привезла домой студентка Тольяттинского музыкального колледжа имени Родиона Щедрина домристка Анастасия Скокова
Cегодня Настя готовится к выпускным экзаменам и совсем скоро будет поступать в Санкт-Петербургскую консерваторию. Вот в такую пограничную весну мы и встретились с ней в крошечном классе музыкального колледжа, чтобы расспросить о ее жизни в музыке.
Звонкий и красивый
– Настя, как случилось, что в вашей жизни когда-то появилась именно домра?
– Я пошла в обычную и в музыкальную школу одновременно, пошла в первый класс. Сначала мы с мамой думали о флейте. Нам хотелось, чтобы инструмент, с которым я буду учиться, был небольшим. Пошли в школу с папой. Ходили по кабинетам, смотрели во все глаза, читали названия. И вот из одного из кабинетов вышла мой сегодняшний педагог и спросила, не хочу ли я попробовать ее инструмент. Она меня послушала, потом сыграла нам на домре, и мне это очень понравилось. Так я и попала на домру.
– И самые первые впечатления от инструмента помнятся?
– Я сразу загорелась. Мне захотелось играть так же быстро и звонко, как Ольга Валентиновна. Я сразу решила, что вот вырасту большой и тоже буду, как она. Пришла к маме, восторженно рассказала, что домра – это такой звонкий, такой красивый инструмент, на котором я хочу и буду учиться играть.
– И семилетняя девочка тогда еще не представляла, сколько работы ляжет на ее плечи в новой роли домристки…
– Не представляла, конечно. Но с самого детства мы уже выступали на разных конкурсах. И я выезжала на том, что у меня сразу была очень сильная техническая база, которую заложила мой педагог. А занималась я тогда совсем не так плотно, как сейчас. Ольга Валентиновна вспоминает, что вначале ей было тяжеловато со мной. Но способности к инструменту у меня были, и все стало получаться легко.
Частичка меня
– Настя, есть много всяких поэтических образов, связанных, к примеру, со скрипкой. А вот о домре стихов или мало, или их вообще нет. Предлагаю восполнить. Воспоем домру как сможем? Что она для вас, в чем вы совпадаете с ней?
– Главное для меня, что мой инструмент – это частичка меня. Если у меня нет настроения, то и она не строит. Я чувствую домру. Я люблю ее звук. Я беру инструмент и знаю, как к нему надо прикоснуться.
– Разговариваете с нею?
– Да, конечно, разговариваю. Если вдруг ударишь, сразу обязательно скажешь: ой извини, пожалуйста.
– А инструменты в ваших руках за это время менялись?
– Менялись. В детстве у меня были под мой рост обычные школьные домры. Потом, в шестом классе, я купила уже полуконцертный инструмент. И до последнего я на нем играла, а года три назад у меня появился концертный. На прежнем уже невозможно было играть, потому что усилий прилагаешь много, а инструмент не дает столько звука, столько мощи, сколько могу дать я сама. Найти под себя инструмент очень сложно. Я получила свою домру на заказ.
– То есть наши русские Страдивари сейчас делают нашим музыкантам свои фирменные домры?
– Да. Сейчас очень много мастеров, нужно только суметь найти своего. В Подмосковье был такой мастер Шмыгин. Мы ему позвонили. Объяснили, чего хотим от инструмента: как его видим, для чего он мне нужен. Домру сделали. И я поехала за ней. Было страшно: а вдруг не подойдет…
– А чего хотелось Насте Скоковой? Чего вы ждали от новой домры?
– Ну, например, я не люблю длинных грифов. Люблю полукруглые, чтобы удобно лежали на руке. Звук зависит от дерева во многом, у моей домры сейчас черное и красное дерево.
– А о каком звуке вы просили мастера?
– Тогда нам хотелось, чтобы звук был не кричащий, а более матовый. Сейчас и этот инструмент уже немного сдал, и нужно думать о другой домре. Но он очень дорог мне, в нем очень много души, я его люблю. Хотя, к сожалению, время идет, и инструмент стареет.
– А сколько времени вы с домрой можете обойтись друг без друга?
– Если не позанимаешься день, то уже чего-то не хватает, уже хочется играть. Руки становятся какими-то вязкими. А после летнего отдыха вообще заново набиваешь мозоли, и возвращаться после таких каникул тяжело.
Победы
– В вашей жизни было уже столько конкурсов…
– Да, раньше выступали дуэтом. А сольно два года назад я, наверное, впервые выступила на конкурсе в Ростове. Там в жюри был очень знаменитый домрист Александр Цыганков. Перед Ростовом у меня был такой период, когда я давно не выходила на сцену. Ехать на тот конкурс поэтому было, конечно, страшно. Но я вышла и заняла первое место. Слезы полились и от волнения, и от радости. Александр Андреевич Цыганков был председателем жюри. Ему все в моей игре тогда очень понравилось. А после Ростова пошли такие масштабные конкурсы! За один месяц – три. Участвовала в Международном музыкальном конкурсе-фестивале имени Савелия Орлова в Самаре, заняла там первое место. Через две недели – Всероссийский открытый конкурс им. А. Б. Шалова в Питере, а потом – Дельфийские игры.
– С каким настроением ехали во Владивосток?
– Настрой, конечно, был боевой: ведь мы ехали командой от Самарской области. Я одна представляла Тольятти. Понимала, что буду соревноваться в группе, где будут играть музыканты с 19 до 24 лет. А это уже консерватория! И я понимала, что они приедут со сложными программами и почти невозможно будет их переиграть. Было страшновато. Меня очень поддерживала мой концертмейстер Светлана Вячеславовна Гимадеева. И вот конкурсные выступления позади, заседают члены жюри. Вдруг из оргкомитета звонят: «Анастасия Владимировна? Приходите на вручение медали». Я потом там расплакалась. Звоню моему педагогу Ольге Валентиновне в Тольятти, и она там тоже плачет. Это было впервые, когда домра взяла золото на таком высоком уровне.
Мне говорят: «Ты такая золотая», а я еще все равно не очень понимаю, что я – лучшая в России.
Воздух – ложками
– Владивосток понравился?
– Мосты шикарные. Как будто в небе парят. Легкие. А воздух! Выходишь, и там от океана просто божественный воздух! Мы его ложками пили. Но вот погулять по городу у нас получилось только однажды, и то по пути на акустическую репетицию. Очень красивые корабли в порту. Фотографировались у подводной лодки. Я была, наверное, первым человеком с домрой на борту подлодки.
– Настя, а чем вас домра в жизни обделила? На что у вас из-за не времени недостает?
– Ну… хобби у меня нет. Я на выходных просто радуюсь, когда есть возможность погулять по лесу. Я там подпитываюсь. Был такой момент у меня в жизни, когда я была как-то эмоционально опустошена и просто тупо играла. Так было целых несколько недель, и для меня это было так страшно, потому что я даже не знала, откуда эти эмоции возвращать, чем их подпитывать. Но потом все вернулось.
– А в жизни какую музыку любите слушать?
– Классику я не слушаю. Только разве если перед сном Моцарта или Глиера. А слушаю я попсу обыкновенную. И рок, и джаз могу послушать, но только если мне это произведение понравится. Я не фанатка какого-нибудь стилевого направления.
– А исполнять? Любимая музыка Анастасии Скоковой в концертах и на конкурсах?
– Любимая музыка, конечно, народная. Люблю мощные, яркие, техничные произведения. С удовольствием играю цыганские и испанские. И когда я их исполняю, у меня все хорошо получается. У меня не лирический темперамент. Кому-то надо объяснить, как это сыграть, а я чувствую. Для меня это легко. Для меня сложнее сыграть что-то спокойное, медленное.
– Ваш педагог с вами с самого детства. Это ваша удача в жизни?
– Да, Ольга Валентиновна Белова для меня – вторая мама. Мы уже с ней двенадцать лет вместе. Я и в школе, и в колледже везде с ней. И я не захотела после школы ни к кому переходить. Мы не отрабатываем время занятий по расписанию и расходимся, нет. Я делюсь с ней всем. Мы рассказываем друг другу про свои проблемы и переживания. Она все обо мне знает. Знает, что я люблю, а что не люблю. Мы с ней вместе даже и в филармонии в оркестре работаем.
– В Русском оркестре?
– Да, 24 часа в сутки вместе. Это мой близкий, родной человек. Ольга Валентиновна со мной очень много работает. Она очень ответственная и очень любит меня. Не знаю, как я буду без нее, ведь сейчас буду поступать в Питерскую консерваторию. В июне в колледже у нас государственные экзамены. В конце июня у меня выпускной. Впереди Питер.
– Настя, вы уже представляете, как сегодня молодому музыканту на Руси живется? Как вы видите свое будущее?
– Музыкант – очень сложная профессия. И чтобы пробиться в ней, чтобы получать приличные деньги, нужно очень большое везение. Я хочу работать в оркестре, в ансамбле или в дуэте. Мне очень это нравится. Я очень хочу не просто сольно выступать, но быть в коллективе. Потому что это совсем другие ощущения, другой уровень. Другой навык чтения с листа. Конечно, пробиться будет очень сложно. У нас много молодых исполнителей, которые работают на высоком уровне. Но выходить в профессию надо. И надо, чтобы тебя заметили. Хочется и в консерватории тоже попасть к такому педагогу, который в тебя поверит и будет тебя продвигать. И хочется попасть в очень крутой оркестр.
– Оркестровый опыт у вас уже случился…
– Да, наш Русский оркестр Тольяттинской филармонии под управлением Василия Кормишина – это одна большая семья. Переживаем друг за друга. В дни рождения собираемся вместе. И конечно, расставаться будет непросто. Расставаться с моим педагогом, с концертмейстером, с друзьями, с оркестрантами, с семьей, с Тольятти… Очень трудно!
– Но Питер – такой город, который вас заберет всю, и целиком.
– Я тоже так думаю.
– Тогда удачи вам с университетской пропиской в городе на Неве!
Наша справка
Золото Молодежных дельфийских игр во Владивостоке домристки Анастасии Скоковой разделили с ней концертмейстер Светлана Гимадеева и педагог по специальности Ольга Белова.
«Площадь Свободы», №19 (6243) от 31 мая 2018 г.
фото: «Площадь Свободы»