Я не военный, но, как почти все люди моего поколения, много интересовался тем, что связано с Великой Отечественной, в первую очередь – причинами наших страшных поражений в первые недели войны. Натолкнул меня на многие сомнения мой папа, который, будучи начальником штаба полка, читал воспоминания Георгия Жукова с красным карандашом, отмечая несоответствия, заведомые «придумки» и тому подобное. Эти две книги с его подчеркиваниями долго хранились у меня в библиотеке.
Прошло время, и стали подниматься архивные документы, из которых многое открывалось совсем не так, как хотелось тем, кто возносил «маршала Победы» в качестве великого полководца ради одной единственной цели – умалить роль и значение Сталина в Великой Победе как Верховного главнокомандующего. Помните фразу в фильме «Освобождение»: «А что скажет товарищ Жуков?»
Комичная ситуация: главком тупо спрашивает совета у командующего одним из фронтов, ничем себя не проявившим, кроме Халхин-Гола, где Жуков угробил половину танков в довольно скромном сражении, и чья прямая вина в поражении начала войны теперь уже доказана документами. За это он и был снят Сталиным с руководства Генштабом – за стратегический провал в подготовке к войне.
Сталин в Гражданскую выезжал обычно на самый трудный фронт, и его приезд приводил к успеху и победам над белыми. Так что в военной стратегии он был достаточно искушен. А вот у Жукова с этим явно были проблемы: он не имел ни классического, ни академического военного образования, даже в средней школе не учился. Обучался несколько месяцев на командирских кавалерийских курсах. И хотя был не без таланта военного, но штабную работу не любил. На беду именно его главком Тимошенко 1 февраля 1941 года назначил начальником Генштаба – главного органа, обязанного разрабатывать планы военной кампании. Как они их разрабатывали – разговор отдельный, но достаточно привести всего один эпизод из воспоминаний Семена Буденного: «…21 июня в 19 часов были вызваны Тимошенко, Жуков и я. Сталин сообщил нам, что немцы, не объявляя нам войны, могут напасть на нас завтра, то есть 22 июня…»
Тимошенко и Жуков заявили, что «если немцы нападут, то мы их разобьем на границе, а затем на их территории». Сталин сказал:
– Это несерьезно. Вы знаете, что у нас сейчас делается на границе?
Оказывается, нарком обороны делал оборонительную линию по всей новой границе и вывез все вооружение, свалив его кучами по границе. Там же, на границе, работали свыше миллиона человек, которые потом по большей части попали к немцам. Сваленное оружие также досталось немцам, а бывшие укрепрайоны оказались обезоруженными. Сталин собрал Политбюро и информировал, что «у нас нарком обороны и Генштаб вопросами обороны занимаются поверхностно и необдуманно…» Так это что получается, Сталин был не в курсе? Ну, во-первых, главой правительства он стал только 6 мая 1941 года. Во-вторых, не мог он знать, что военные его попросту обманывают и не всё докладывают, упиваясь собственными планами «будущих побед».
Профессиональные историки хорошо знают, почему и по чьей вине произошла трагедия 22 июня 1941 года, но стараются не ворошить проблему, чтобы не подставлять Жукова, который в мемуарах, оправдывая себя, виновником назвал Сталина. Дескать, это он заставил считать возможным главный удар немцев на Украине и именно там сосредоточить наши главные силы. А как было на самом деле? На июнь 1941-го единственным документом на случай войны с Германией были «Соображения…», разработанные в августе 1949 года маршалом Шапошниковым, на тот момент начальником Генштаба. Именно его подписали глава правительства Молотов и «глава» партии Сталин.
Неожиданно в августе 1940-го главком Тимошенко вместо Шапошникова назначает главой Генштаба Мерецкова, который сочиняет свои «Соображения», где добавляет всего лишь одну «мелочь»: главные силы разместить на Украине для ответного флангового удара в случае нападения Германии. В связи с этим о Мерецкове стоит сказать особо. 23 июля 1941 года он был арестован (еще в 1937 году 40 генералов давали показания, что он участвовал в заговоре Тухачевского). Мерецков, признав себя виновным, дал показания на других и написал письмо Сталину с просьбой отправить его на фронт. И Сталин распорядился Мерецкова… освободить. Его дело при Хрущеве потом уничтожили – жаль, было бы интересно узнать, что же он такое рассказал, что получил прощение. Как известно, еще в 1937 году Сталин говорил:
– Хорошо бы внедрить такую практику, чтобы если люди придут и сами расскажут обо всем, простить их.
Почему-то Мерецкову и в дальнейшем сходили с рук серьезнейшие ошибки: он назначил Власова на 2-ю ударную армию, когда командовал Волховским фронтом. Чем там закончилось – известно: «котел», огромные потери, предательство Власова. Мерецкова с понижением Сталин снимает с должности, и тот оказывается… в замах у Жукова. В связи с этим, возможно не случайно, когда в 1941 году Жуков сменил Мерецкова на посту главы Генштаба, то стал активно разрабатывать план своего предшественника. И именно по этому варианту и была развернута Красная армия к началу войны. В своих мемуарах Жуков быстренько все свои ошибки и промахи свалил на Сталина: мол, «тиран» приказал то, заставил это… «Тиран» тогда уже умер – ответить не мог.
Жукова на вранье ловили многие: мол, где успехи – себе это приписывал, а где неудачи – вешал то на Сталина, то на подчиненных. Вот Жуков пишет, что «Директива № 3» о немедленном ответном ударе силами Киевского округа появилась вечером 22 июня, когда он уже улетел в Киев. Но сегодня точно известно (по журналам посещения Кремля), что Жуков в это время был в кабинете Сталина и, значит, директива полностью на совести его и главкома Тимошенко.
В том же фильме «Освобождение» Жуков грозным голосом актера Ульянова говорит генералу Павлову:
– Помнишь, в штабной игре я тебе показал, как будут развиваться события?
Опять неправда. Командно-штабных игр (КШИ) было две. На первой Жуков, командующий Киевским военным округом (КОВО), играл за немцев, и ему крепко досталось от «восточных» под командованием Павлова (игру не довели до конца). Во второй игре отрабатывался не одобренный Сталиным «южный» вариант. Теперь Жуков командовал своим КОВО и нанес немедленный ответный удар по главным силам немцев – против Бреста (эту линию и гнул Жуков до 22 июня).
Вот в этой игре, совершено не соответствующей реальности начала войны, Жуков и «всыпал» Павлову. Проводить КШИ по нереальным сценариям – это глупость или вредительство? К сожалению, наши военные именно так и действовали. А играть надо было варианты, одобренные Сталиным: против главных сил врага – наши главные силы. А получились сплошные виртуальные подтасовки (военным всегда хочется выглядеть «на ура») по Мерецкову – Жукову.
5 мая 1941 года Сталин стал главой правительства, и 14-го – уже, видимо, под его присмотром – прошла игра, в которой война представлялась по-реальному. Согласно игре немцы напали на нас 20 мая, и мы… отступили! Чтобы отмобилизоваться и контрнаступать по мере готовности. Получается, что в такой ситуации главной сдерживающей силой должны стать ВВС, чтобы нанести максимальный ущерб немцам. Вот почему 24 мая 1941 года в кабинете Сталина состоялось многочасовое совещание, где присутствовали, кроме высших военных, начальник ГУ ВВС и командующие ВВС пяти западных приграничных округов.
Теперь понятно, почему Жуков в мемуарах не вспоминает об этом совещании и о майских КШИ. Ибо выходит, что Сталин утверждал одни планы, а Генштаб отрабатывал совсем другие, ему удобные. Павлов на суде потом твердил про предательство, хотя сам 21 июня вечером отправился смотреть оперетку. В его войсках, несмотря на директиву о полной боевой готовности, в момент нападения в казармах спали, дивизии в Бресте и истребительные батальоны были без оружия, летчики распущены по домам. Разгром был просто обеспечен. Но самое страшное, что командующие ВВС, показавшие на играх, как они лихо расправятся с фашисткой авиацией, получив 19 июня приказ о боевой готовности, 21-го ее отменили. Немцы уничтожили наши самолеты прямо на аэродромах.
И Павлов, и все командующие ВВС (кроме одесского) расстреляны. Хрущев этих «невинно репрессированных» потом реабилитировал. Так кто же тогда виноват в том, что на майских КШИ все получилось замечательно, а в июне оказалось для наших военных все внезапно и плохо? По их мемуарам, виноват Сталин. Ну, а кто же еще, не себя же винить? Мог ли Жуков признать, что, вопреки указаниям Сталина, авантюрность и безграмотность планов Генштаба наложились на преступное неисполнение в западных округах? Дурость? Военная безграмотность? Злой умысел?
Вопрос о расстреле Павлова решался в Политбюро. Предлагалось отправить его командовать дивизией. Но именно Жуков настаивал на расстреле. Подставлять подчиненных он умел. Жуков предлагал Сталину сдать Москву не сам, а через подчиненного генерала. Сталин ответил:
– Возьмите лопаты и копайте себе могилы… А я останусь в Москве.
А в фильме Сталин робко спрашивает Жукова: удержим Москву? Вот так фальсифицируется история.
Формально Сталин несет ответственность за лето 1941 года как официальный руководитель государства. Наверняка он чувствовал свою личную вину за то, что слишком доверял генералам. В конце концов он просто взял все в свои руки и принял всю ответственность по руководству войной, став Верховным главнокомандующим. Почему не расстрелял наркома Тимошенко и начальника Генштаба Жукова? Ограничился тем, что снял Жукова с должности и отправил командовать резервным фронтом, а наркома отправил на Западный фронт. При этом Жуков целый год не получал ни званий, ни наград, был в опале у Сталина.
Почему потом все поменялось? Научились воевать. А значит, и оценивать их работу Сталин начал по-другому. Почему доверил принимать Парад Победы? Рокоссовскому, которого Сталин любил, поручить не мог: поляк (он командовал парадом). Иногда мне кажется, что, может быть, Сталин подумывал: а вдруг упадет маршал Жуков? Ведь упал же он, когда, отправленный в Свердловск, на тамошнем параде в День Победы решил прогарцевать на коне. Но главное в другом: Жуков предал Сталина, солгал в мемуарах и потому упал в глазах всех, кому дорога правда истории.
Сергей Дьячков, почетный гражданин Тольятти
«Вольный город», №17 (1094) 06.05.2016vgorod-tlt.ru/n17-16/?n=6596