Клубы дыма и искры страсти в новой ледовой феерии. Нам подарили незабываемую интерпретацию культовой рок-оперы «Юнона и Авось».
У кого хоть раз в жизни не щемило в груди при звуках этой музыки и проникновенных словах: «Я тебя никогда не увижу… Я тебя никогда не забуду…» Эта песня всех влюбленных, независимо от возраста, страны и эпохи. Счастливые и несчастные, потерявшие и обретшие, и те, кому еще только предстоит полюбить, – все узнают в ней себя…
В самарском Дворце спорта ЦСК ВВС состоялась ледовая интерпретация культовой рок-оперы Алексея Рыбникова на стихи поэта Андрея Вознесенского «Юнона и Авось». Сюжет основан на реальных событиях, связанных с путешествием русского государственного деятеля Николая Резанова в Калифорнию в 1806 году. Это история любви его и юной Кончиты Аргуэльо, дочери коменданта Сан-Франциско. Резанов был вынужден вернуться в Россию, чтобы выхлопотать разрешение на брак с католичкой. По дороге к императорскому двору он тяжело заболел и умер. Кончита не верила доходившим до нее слухам и ждала любимого тридцать пять лет. Лишь в 1842 году ей стали известны подробности смерти жениха из уст английского путешественника Джорджа Симпсона. Пятидесятидвухлетняя Кончита дала обет молчания и приняла постриг в доминиканском монастыре в Монтеррее, где и скончалась два десятилетия спустя.
Нам сейчас трудно до конца поверить этой истории. Ждать тридцать пять лет?! Не смешите…
Страсти земные
Пронзительная история любви русского и американки в постановке Санкт-Петербургского государственного Ледового театра вряд ли кого-то оставит равнодушным. Только набирающим обороты экономическим кризисом можно объяснить тот факт, что за несколько дней до спектакля на афишах появилась красная полоса с надписью: «Скидка на второй билет – 50%». Аншлага не было, по углам никого не было. Однако центральные секторы были заполнены, партер тоже не пустовал.
Чувственный танец, завораживающая музыка, эффектные видеодекорации – все для того, чтобы люди хоть на два часа забыли о своих заботах и отдались волнующим переживаниям. С первой минуты, когда на большом экране появляется парусник, а на льду – маленький мальчик с корабликом в руках, зритель погружается в иную реальность. Даже внезапная пауза и надпись «программа не отвечает» (как это знакомо!) не портит общего впечатления от спектакля. Публика встречает сбой доброжелательным смехом и аплодисментами.
Образы Кончиты Аргуэльо и Николая Резанова воплощают Наоми Ланг и Петр Чернышев – пятикратные чемпионы Америки в танцах на льду. И воплощают, на мой взгляд, прекрасно. Единственный минус, который мешал мне наслаждаться, – слишком уж явное несоответствие вокала Николая Караченцова с типажом Чернышева. Конечно, это мое субъективное восприятие. Никак не удавалось слить воедино голос и картинку. С другими образами подобных ощущений не возникало.
Художественный руководитель театра, олимпийская чемпионка Елена Бережная, появляется на льду лишь дважды и ненадолго. Так сказать, «покрутиться». Публика приветствует ее очень тепло. Героиня Бережной – возлюбленная Резанова, оставленная в России. Их прощание в клубах белого дыма, стелящегося надо льдом, очень лиричное, но какое-то… чересчур спокойное, что ли. Прохладное. Не сравнить с тем, как при отплытии из Америки он прощается с Кончитой! На этом контрасте хорошо передана глубина страсти русского путешественника к испаноязычной красавице.
Публика, включая мужскую половину, полна сочувствия к влюбленным. Только девочка лет десяти рядом со мной томится, вздыхает и оживляется лишь на комичных сценах. Безжалостно хихикает над отвергнутым женихом Кончиты… Счастливый ребенок, которого еще не коснулись страсти земные!
О незабываемом
Отдельная тема – место спектакля.
Ледовый дворец похож на стареющую оперную диву, которая устраивает бенефис за бенефисом, «прощаясь» с публикой, но в следующем сезоне эта публика вновь с удивлением видит ее имя на афише…
По самым скромным подсчетам, дворец должны были уже раз пять снести и раз десять реконструировать. А лед и ныне там… И все остальное тоже на своих местах – обветшалое, тусклое, жалкое. Еще немного – и сносить (восстанавливать) дворец будет незачем: он перейдет в разряд раритетов, как вечно падающая Пизанская башня. К нему будут водить экскурсии, фотографироваться на его фоне, удивляться, ахать… Почему бы и нет? Он давно уже не спортивный объект, а скорее, объект некоего мистического заклятья: «Не видать тебе лучшей доли!»
Возвращаясь домой, наполненная музыкой, я невольно думала о том, что никогда не забуду… обещаний некоторых властных лиц относительно ледового дворца. И у меня есть сильное подозрение, что их воплощение я так никогда и не увижу.
Анна Штомпель, газета “Самарские известия”