Виктория Добровольская словом и делом доказывает, что женщина за дирижерским пультом – это правильно

виктория добровольская тольятти
фото: «Площадь СВОБОДЫ»

Имя молодого дирижера Виктории Добровольской уже звучало на разных сценах мира и с корейским, и с китайским акцентом. У этой хрупкой, красивой девушки хватает воли и музыкантской мощи управлять оркестром. В минувшее воскресенье она впервые дирижировала симфоническим оркестром Тольяттинской филармонии. И мы напросились к ней в гримерку, чтобы расспросить о парадоксах профессии, в которой прежде были замечены только мужчины.

Балет, балет

– Виктория, говорят, что вы пришли в профессию дирижера практически на пуантах.

– Да, мой хореографический путь был долог и неуспешен. Я 12 раз поступала в хореографическое училище. После третьего класса поступала в Саратове и в Петербурге. Не поступила. После четвертого тоже не поступила. После пятого пробовала еще раз… И все время я была на волосок от того, чтобы меня приняли. Педагоги смотрели меня и говорили: «У вас такая выворотность и такая растяжка, что вы точно сразу поступите». Но этого не происходило.

– Это было тяжелым испытанием для вас?

– Очень тяжелым. Потому что я не видела себя никем, кроме балерины. Мало того, мне в 12 лет приснился сон, в котором я увидела себя шестнадцатилетней, и во сне точно было понятно, что в эти 16 я – не балерина. Проснулась в рыданиях. Потому что мне казалось, что я обязательно должна стать балериной.

– А что давало такую веру, Виктория?

– Я с пяти лет занималась художественной гимнастикой, а с семи – в балетной студии. И все это мне давалось достаточно легко. Но я не просто хотела учиться балету, я уже активно выступала от студии на разных концертах, конкурсах или фестивалях. Более того, я уже зарабатывала танцами деньги. Я даже сама ставила танцы. И на сцене, в танце, я себя чувствовала великолепно. Поэтому до последнего пыталась поступить в хореографическое училище. И смирилась с неудачей только тогда, когда стало очевидным, что по возрасту уже переросла тот рубеж, когда это было возможно.

Скрипка – не судьба

– И что случилось потом? Вы взяли какую-то паузу, вы решили выбрать другой путь?

– Паузы не могло быть в принципе. Во взрослом состоянии ты не можешь принять решение, что ты музыкант. Уже поздно. А я с ранних лет занималась скрипкой. Окончила две музыкальные школы как скрипачка. Мне хотелось стать музыкантом. Я даже не рассматривала конкретную специальность. И если честно, выбирала для себя даже не профессию, а тусовку, в которой мне предстоит жить.

– Мудрое решение.

– Я приходила на работу к маме. Смотрела, как взрослые люди общаются в своей среде. И, честно говоря, мне все время было скучно. И я подумала: «Ну как же я буду так жить, когда вырасту? Как все…»

– А жить как все вам не хотелось…

– Не хотелось. Но в той, второй музыкальной школе были такие фантастические учителя, что они определили мою судьбу. Тем фактом, что они были настоящие музыканты и невероятные люди. И я увидела, как они общаются между собой, о чем они говорят. Я тогда сказала себе: да, я хочу так жить, я хочу общаться на этом языке. Мне это интересно. Это же фантастика. Это же вся жизнь – праздник. И в общем-то, я не прогадала. Но так как с подготовкой программы по скрипке ничего не получилось, потому что не сложились отношения с преподавателем, я решила срочно сделать программу по фортепиано.

Мне повезло, я за год выучила программу по фортепиано, рассчитанную на семь лет. Не напрягаясь. Наверное, потому, что безумно любила преподавателя. Мне было так важно каждое слово этой волшебной Елены Васильевны, что не хотелось, приходя на ее уроки, тратить ее и мое время на ковыряние нот. Поэтому я многое делала дома, занималась и не смотрела на часы и незаметно для себя выучила эту программу.

Я сама писала романсы. У меня музыкантов в семье нет, но у бабушки было великолепное сопрано, хотя она преподавала историю. Притом историю партии. У нее были феноменальные возможности, она могла повторить любую арию с листа. Я тоже пою, и говорят, что вокально я пошла в бабушку. Но так или иначе, о дирижерско-хоровой специальности, на прослушивание по которой я попала совершенно случайно, я знала не так уж и много. А так как я училась на скрипичном, то и хора у нас не было. И я не сильно соображала, как держать любой голос, кроме первого. А в итоге меня прослушал заведующий кафедрой, величина бесспорная для всех музыкантов. Самое смешное, что все ребята мечтали попасть к Юрию Германовичу, а я так удачно прослушалась, что он взял к себе именно меня. Ну, возможно, потому, что опытные педагоги умеют видеть потенциал. И у меня получалось.

Четыре диплома

– Вы мечтали об оркестре?

– Это сейчас уже подростки думают о том, что выгодно, что не выгодно, куда пойти работать. Я о работе задумалась после окончания консерватории. В консерватории, а потом в аспирантуре этот вопрос как будто вообще для меня не существовал.

– Итак, консерватория.

– И четыре диплома после ее окончания. Я вышла из ее стен и потом из аспирантуры как дирижер хора и как дирижер оркестра.

С китайским акцентом

– А ваш первый оркестр случился…

– Мой первый опыт был в консерватории. Я была первой, кто поступил на симфонический факультет. Все говорили, что туда берут только мальчиков и только после пятого курса. Я была девочкой и училась на третьем. Говорили, что поступить туда можно только из семьи музыкантов в семи поколениях, и вообще, нужны всякие связи. Все эти истории ко мне не имели никакого отношения. Но в музыке мне везет. А мой первый оркестр случился уже в Китае.

– Как вам работалось в Китае?

– Непросто, но эффективно. Сначала у меня там был студенческий оркестр. Я ехала туда как преподаватель и учила ребят дирижированию. Потом при консерватории был создан международный концертный оркестр. Мы сделали огромное количество проектов. Жить в Китае и работать там – это гигантский человеческий опыт. После того как ты поработал в Китае, тебе не страшно ничего. Потому что ты готов ко всему.

– К чему, например?

– Ну, я, например, иногда впервые видела партитуру за полчаса до концерта. В Китае ситуация форс-мажора – это норма. Они так живут. А в человеческом плане Китай научил меня тому, что «да» не есть «да» и «нет» не всегда «нет», а любой договор так мало значит.

– А в музыкантском плане вы выросли с этим оркестром?

– Для дирижера опыт – это самое важное. Я очень горжусь школой, которая была в Петербурге, меня учили лучшие профессора, но опыт в оркестре – отдельная вещь. В Китае у нас каждую неделю был концерт. Причем часто с известнейшими музыкантами.

– Как Китай с его традициями принял вас как женщину-дирижера?

– В Китае важнее иерархия по возрасту. Я, как человек молодой, должна была сто раз подумать, прежде чем сказать слово пожилому музыканту.

– Так что гендерных претензий к вам не было?

– Вы знаете, однажды ко мне подошел известный музыкант, который сказал: «Я всю жизнь был убежден в том, что женщина не должна стоять за пультом. И сегодня на вашем концерте я впервые за 65 лет поменял свое мнение». Это было для меня очень важно, потому что такие убежденные люди слов на ветер обычно не бросают.

– И карьера от пола не зависит?

– Ну, я знаю, что моя жизнь сейчас складывается плодотворнее, чем у многих музыкантов-мужчин. Просто сейчас многие могут позиционировать себя как дирижеры, и начинают работать совершенно иные механизмы. Конкуренция огромна. А дипломы аспирантуры Санкт-Петербургской консерватории имеют единицы. Я единственная женщина в мире, кто имеет такой диплом.

Хороший климат

– Как вам работается с тольяттинскими музыкантами?

– Мне очень понравилось. Мне понравилось их отношение к делу. Мне понравилась атмосфера в оркестре. У нас хороший контакт.

– Виктория, и напоследок еще раз о женском. Вероника Дударова в свое время дирижировала в платье. Как вы строите свой концертный образ?

– Я в платье не дирижирую. Если ты дирижируешь что-то мощное, как музыка Малера, в юбке и на каблуках это просто невозможно. Если я дирижирую в оперном театре и в яме, я работаю в черной рубашке и в брюках. Если это филармония и я на сцене, то у меня есть костюм, лишь несколько напоминающий фрак. Ну, просто потому, что классический фрак мне не идет. Вопрос ведь не в том, может ли женщина управлять оркестром. Важно, чтобы тут не возникало эмоционального диссонанса, и от костюма в том числе. Есть вещи, которые требуют от дирижера огромной воли. Глыба, сила, опора – все это должно прочно стоять на ногах. Какие уж тут каблучки…

Справка

Виктория Добровольская окончила Санкт-Петербургскую государственную консерваторию им. Н. А. Римского-Корсакова по специальностям «дирижирование академическим хором» и «оперно-симфоническое дирижирование». Затем аспирантуру по этим двум специальностям. Работала дирижером хора и оркестра Музыкального колледжа города Тэджона (Южная Корея) и главным дирижером Международного оркестра Харбинской консерватории. Сейчас строит карьеру в России.

Марта Тонова, «Площадь СВОБОДЫ», mail-ps@mail.ru