Драма Михаила Лермонтова в современной постановке Олега Сивко больше напоминает фарс.
В театре «Колесо» состоялась необычная премьера. Впервые в литературной гостиной «Театральная среда» был показан спектакль «Маскарад» по драме Михаила Лермонтова — в сокращении и новом прочтении. Режиссер проекта Олег Скивко. Вход был свободным, так что желающих приобщиться к классике было много. Зрителям даже не хватило места в зале, многие стояли.
На импровизированной сцене — стол и несколько стульев, а роль театрального занавеса выполняет черная ширма. И вот рядом со зрителем свои роли «проживают» пять молодых актеров: Антон Иванов (Евгений Арбенин), Елена Добрусина (его жена Нина), Марина Филатова (баронесса Штраль), Петр Касатьев (князь Звездич), Владимир Губанов (слуга, он же — неизвестный). Играют живо, энергично, азартно, вдохновенно. Зрители остались довольны спектаклем, он был сыгран, можно сказать, на едином дыхании и заставил задуматься о том, о чем, наверное, не помышлял сам режиссер…
Нужно сразу раскрыть главную интригу — это была постановка в рамках проекта для школьников и молодежи «Нескучная классика», длилась она около часа. Вот что написано в аннотации к спектаклю: «Этот проект можно было бы назвать «Молодые — молодым», ведь в спектаклях по произведениям великих русских писателей заняты молодые актеры театра «Колесо», недавние студенты, которые говорят со своими зрителями на одном языке и существуют в одном времени. Сюжеты классических произведений не теряют актуальности и сегодня. Отсюда — условность постановочных решений, стилизованные костюмы и лаконичность сценографии. Любовь, месть, ревность — эти чувства волнуют и будоражат молодежь сегодня, как и двести лет назад»…
Но о чем драма Лермонтова? И в чем увиделось это «новое» прочтение классики, когда молодые говорят с молодыми «на одном языке»?
Давайте обратимся к содержанию пьесы. В ней Лермонтов развивает тему пушкинской поэмы «Евгений Онегин». Но если герои Пушкина решают конфликт дуэлью, то у Лермонтова главный герой Евгений Арбенин отказывается от дуэли, расправляясь со своим обидчиком, князем Звездичем, иным способом. Он ложно обвиняет его в картежном мошенничестве — тем самым лишает чести и закрывает для него двери в высший свет. Ведь в приличных домах мошенников не принимают, а Арбенин — влиятельный человек, его слово весомо в обществе, раз ему верят без всяких доказательств. Итак, не кровь, а клевета — вот новое оружие мести. И в обществе всегда найдется тот, кто из завести или от обиды готов сделать гадость другому человеку. А как в наши времена? Дуэлей давно нет, но так же убивают, клевещут, интригуют, грабят и обворовывают. Разве тема пьесы не современна?
Для молодых, не знакомых с текстом драмы, наверное, покажется странным, если не глупым: отравить любимую жену только за то, что она подарила браслет другому мужчине в знак своей симпатии. Но, как оказалось, она этого вовсе не делала: на маскараде ее браслет (найденный, казалось бы, случайно) подарила своему возлюбленному ее же подруга. И эта ошибка — путаница — послужила поводом для страшной мести ослепленного ревностью мужа. Разве не абсурд — убить любимого человека из-за оскорбленной гордыни? В драме речь идет о демонической душе, которая возвысилась, потому что преуспела в интригах, приняв и переняв пороки общества. Но о каком пороке конкретно идет речь здесь?
Ответ в начале пьесы: игра в карты, азарт, жульничество, отчаяние проигравшего. Здесь и знакомятся главные герои, когда Арбенин отыгрывается за Звездича и возвращает тому все проигранное золото.
Итак, игра и игроки. Страх быть обманутым и болезненная подозрительность, рожденная негативным опытом потакания собственным страстям. И страшная игра — когда человек становится марионеткой в руках опытных интриганов и манипуляторов (это еще один герой драмы — Неизвестный, он же слуга). Ведь если внимательно читать драму — браслет теряется неслучайно: на маскараде незнакомец в маске интригует, берет Нину за руку, та вырывается и браслет спадает с ее руки. А потом письмо, которое пишет ей молодой князь, вдруг «поправляет»… Кто бы вы думали? Потерянный в спектакле персонаж — Адам Шприх! Но ведь именно благодаря ростовщику письмо приобретает совершенно иной смысл, распаляя ревность Арбенина.
Еще одна тема проходит как бы вскользь — женская. Баронесса, читающая модную в те годы писательницу Жорж Санд, рассуждает об их рабской доле — угождать на чуждый нрав мужьям: «Что ныне женщина? Создание без воли, игрушка для страстей иль прихоти других!… Ее от юности самой в продажу выгодам, как жертву, убирают, винят в любви к себе одной, любить других не позволяют». Красавица Нина, жена Арбенина, — явная жертва. Но в исполнении молодой актрисы ее роль выглядит иначе: она совсем по-современному отбивается от обвинений мужа в измене. И даже перед смертью, когда твердит, что невиновна, в ней не чувствуется погибающего ангела, как нет смирения перед неизбежностью. Очень удачный сценический ход — героиня удаляется умирать за импровизированные кулисы. Не изображать же на сцене муки смерти? Но ее почему-то не жаль…
Весьма неоднозначна концовка драмы. С точки зрения человечности, два персонажа, которые наслаждаются своей победой над злодеем — Арбениным, должны быть потрясены случившимся — убийством невинной молодой женщины. Ведь они только что «посодействовали» тому, чтобы главный герой отравил свою жену. Не курицу же зарезали на сцене (да и птицу было бы жалко). Но не тут-то было! Эти горе-мстители лишь упиваются своей победой, сидя за столом перед поверженным Арбениным (аллегория этой «поверженности» сценически выражена тем, что тот лежит возле их ног). Главный мститель — молодой картежник, проигравший когда-то Арбенину большие деньги, мстит ему за то, что тот богат и счастлив! И если он доволен местью, то князь печалиться, что «навек лишен спокойствия и чести» (сегодня, пожалуй, слово «честь» — из устаревшего лексикона). И вот эти два здоровых и довольных собой молодых человека бросают в сторону зрителей игральные карты со словами: «Делайте ставки, господа!», как бы призывая продолжать эту безумную игру на разрушение своей и чужих жизней. Но это уже от режиссера — как важный вывод из совершенного персонажами безумья.
Мне очень понравилась «условность сценографии» — минимум декораций, и тогда на первом плане — актер и текст великого русского классика, непревзойденный по лаконичности, изяществу и точности мысли. Изысканные диалоги. Однако действие пьесы разворачивалось столь стремительно, словно в какой-то спешке. Явно не хватало знаменитой театральной паузы — когда зритель может «переварить» одну сцену, чтобы прочувствовать ее философский подтекст, и переключиться на другой смысловой блок. Может, поэтому я не успела разглядеть в Арбениной погибающего ангела?..
После спектакля своим мнением со мной поделилась зрительница: «Маскарад» Лермонтова — это прежде всего психологическая драма. Здесь я этого не увидела». Согласна, но ведь и взять для постановки пьесу Лермонтова — большая смелость. Может, замысел таков? Когда страшное мы подвергаем осмеянию, оно перестает быть страшным. Вспомните сцену из знаменитого американского фильма «Терминатор 3», когда, садясь на мотоцикл, биоробот-убийца примеряет черные клоунские очки? А когда к трагическому мы меняем отношение? Нет трагедии, и никого не жаль. Мир изменился, многие понятия смещены, перепутаны, какие-то забыты за ненадобностью. И этого не замечает разве что слепой. Особая роль в спектакле отведена музыкальному сопровождению. Легкая музыка, словно из старого фильма о похождениях гангстеров, — прямой намек на осовремененность классической пьесы. Так драма, по сути — трагедия одного человека, начинает превращаться в фарс. Или в театр абсурда. Но это становится понятно ближе к концу всего действия. Это и есть современное прочтение классики.
Спектакль создается для того, чтобы зритель задумался. Цель достигнута. А молодым талантам хочется пожелать творческих успехов: дерзайте!
Лариса Агишева, газета “Площадь Свободы”