– Пушкина я возненавидел еще в детстве, – замечательное начало спектакля!
После просмотра этой пьесы вам точно захочется перечитать Пушкина. Возможно, увлекут его рассказы, а может быть, по-иному посмотрите на «Евгения Онегина» или «Бахчисарайский фонтан».
Или выучите стихотворение? Да вам и учить не придется: вспомните из школьного курса… Ведь солнце русской поэзии, Пушкин – наше все.
Хотя если от классики вгоняет в тоску и уныние, и вы искренне не понимаете, зачем нужно обязательно любить Пушкина, тогда не говорите об этом вслух.
Всё объяснит спектакль «Спасти камер-юнкера Пушкина», который мы с удовольствием посмотрели в театре «Дилижанс». И еще больше убедились в том, что классику и даже околоклассику – практически нереально испортить. Или недоиграть, переиграть.
А с Пушкиным можно… что угодно. Это беспроигрышно. Взять и написать пьесу о мальчишке, который ненавидел… Александра Сергеевича. Даже в таком ключе. Большинство говорит, пишет и снимает о том, как любит русского гения, копирует творчество. А здесь про обычного пацана из обычного двора Мишу Питунина, он терпеть не может поэта, ругается и мечтает вслух о том, что вот бы здорово:
– Если бы этого Пушкина Дантес застрелил раньше, чтобы он не успел написать столько стихов, а мне не пришлось бы их учить.
Или еще так наш герой радовался, дескать, ладно, что застрелили в итоге молодым:
– А то учить в школе в два раза больше пришлось бы. Александр Сергеевич ведь написал бы еще.
Но драма, разыгранная так умело артистами на сцене, на самом деле не о ненависти, а о любви. И еще – о большом горе, смятении, поиске. О том, что у каждого свой Пушкин. Каждый решает, какой Пушкин и как с этим поэтом жить.
А жизнь нелепого Михаила Питунина каким-то волшебным образом вписывается в биографию великого поэта и благодаря этому наполняется даже смыслом.
Минимум декораций, много темных красок, небольшой бюст классика, три плаката с надписью «Пушкин – наше всё», несколько песен и игра. Больше ничего не нужно, когда речь идет о великом писателе.
Я назвала эту пьесу философской притчей. О чем она?
– Ты что, Пушкина не любишь?! – постоянный вопрос героев друг к другу.
Питунин, с раннего детства попадающий в разные обидные и нелепые для него ситуации, винит во всех своих бедах Пушкина. И в детском саду, и в школе, потом в техникуме, затем в армии его постоянно тыкают незнанием стихов солнца русской поэзии. Ставят двойки в дневнике, любимая девушка отказывает в любви, а командир части отправляет на гауптвахту. Миша не смог на торжественном митинге рассказать наизусть стихотворение «Во глубине сибирских руд».
Герой удивляется: глупые песенки или считалки какие-то наш мозг запоминает мгновенно, особенно в детстве. Но вот выучить стих или отрывок из произведения мы не можем. Не запоминается он!
И тут вопрос не только к нашему герою, который Пушкина ненавидел с детства. Нам показали, как скучное насаживание литературы и правильных мнений о прочитанном в школе отвращает людей от этой самой литературы в частности и искусства вообще. Прививать любовь насилием не совсем уместно.
Когда тебя в школе заставляют читать «Онегина», разбирать «Капитанскую дочку» и анализировать поступки главных героев, писать сочинения без своего мнения, а учитывать позицию педагога и критиков, которых она порекомендовала… Получается, что классиков надо подсовывать детям разумно и дипломатично.
Питунину же навязываются идеалы, некие клише: любимый поэт – Пушкин, композитор – Чайковский, художник – Репин. Ребенок, внутренне не согласный с установочным назначением, по возможности абстрагируется от школы в целом и от поэзии в частности.
И яростно ненавидит Пушкина. Чтобы к возрасту зрелости, к своим 37 годам, не иметь другой цели, как только попытаться уже… спасти Александра Сергеевича от рокового выстрела Дантеса на Черной речке Санкт-Петербурга.
Он теперь одержим этой идеей. Носится с ней, попутно открывая для себя поэта, произведения, его трагическую судьбу. Наконец-то придумывает, как спасти камер-юнкера: да просто встав между ним и заезжим французским щеголем там, на Черной речке, в январе 1837-го.
Так и случилось. Он встал. Вот только пуля, попавшая в него, вчерашнего двоечника и пофигиста, не дантесовская, а из нашего времени. Его застрелили бывшие школьные друзья, положившие глаз на просторную квартиру в Санкт-Петербурге…
– Грустно, да? Так нужно было кого-то спасать? – уже в гардеробе услышала разговор двух студенток. Девчонки накинули куртки и пошли к выходу. Без ответов. Да и вопросы были все-таки риторическими.
Но спасать никого не нужно. Нас всех спасет Пушкин, его глубокие произведения, где есть место красоте, любви, свободе и чести.
Алина Нестерова, газета «Вольный город Тольятти»