Как сделать в советское дефицитное время костюм на новогодний праздник своим детям – для родителей это задача задач. Сказка сказок давалось нелегко, но неизменно представлялась детям волшебством, которое вдруг пришло в их жизнь. И источником этого чуда были самые родные люди: мамы и бабушки, папы и дедушки (да-да, им тоже случалось творить аксессуары новогодних костюмов для своих малышей!).
Несколько поколений советских людей выросли в бережном отношении к вещам, игрушкам. Все рукотворное расширяло типовой ассортимент (одежды, аксессуаров), потому ценилось, было любимо (а, может, и потому, что создавалось с любовью). Советский новогодний костюм был за пределами не только типового массового, но и рукотворного – он был рукотворно-волшебным! Он соединял «этот» мир и «тот». «Тот» – в котором живут добрые волшебники, звездочеты (от «рождественской елки»?), смелые открытые люди-«космонавты», снежинки и королевишны, зайчики и мишутки (а волк и разбойник там – просто для уважения). Волшебное превращение случалось с советским ребенком раз в год, на новогоднем маскараде, или детсадовском утреннике. Примерить костюм – стать другим, примерить иную роль… В роли меняется все: иными становятся движения, танец, выражение лица, взгляд, изменяется даже речь. Королевишна не будет тараторить или хныкать, у нее – достоинство (и, конечно, неземная красота). А как прыгают и виляют своими хвостиками веселые зайчишки под елкой! А знаменитый незабываемый танец снежинок! Оказывается, девочки в белых легких платьицах по-настоящему могут летать… Что значит это волшебство для советских взрослых – знают все, кто любит своих детей. Ведь любовь выходит за рамки не только идеологий, концепций – она нерастворима, неуничтожима (вечна?), ею хочется поделиться уже со своими детьми.
Приведем воспоминания тольяттинцев о новогоднем празднике (по материалам городской акции «Один день из детства» в рамках проекта ТКМ «Детство Ставрополя-Тольятти: 20 век»):
Вспоминает Яшкова Ольга, 39 лет: «Завтра Новогодний утренник, а я засыпаю в слезах. На вешалке ждет платье, расшитое мишурой, а короны – нет. А для выступления обязательно нужна корона! Утром у кровати меня ждала настоящая корона, сверкающая сапфирами. Это было настоящее чудо! Спасибо моей мамочке! В роли сапфиров выступали осколки зеленой пивной бутылки. Как я потом узнала: в железном ведре, кирпичом, мама ночью крошила стекло и приклеивала его к картону. Композиция была дополнена пуговицами различной величины. Из-за стекла корона получилась тяжелой, прям как настоящая. Про стекло я узнала намного позже, а в тот день на утреннике я была настоящей Снежной королевой. И в подарок получила сладкий набор с мандаринами, сушками и «Мишкой на севере»… До утренника обязательно был завтрак. Мое самое яркое гастрономическое воспоминание – сливочное масло, нарезанное кубиками… В сончас все должны были спать на правом боку. Почему именно на правом – не знаю. Заснуть помогали любимые всеми стишки: « Самолет, самолет/ Ты возьми меня в полет/ А в полете густо/ Выросла капуста…», или Божья коровка/ Полети на небко/ Там твои детки/ Кушают конфетки…» (Принеси нам хлеба/ Черного и белого/ Только не горелого).
Вспоминает Тарасова Татьяна, 40 лет: «Мама отдала меня в детский сад в 1,5 года. Детский сад назывался «Родничок» и находился в микрорайоне Шлюзовой. Просыпаться зимним утром, когда на улице еще темно и морозно, не хочется. А, тем более, когда ты живешь в частном доме поселка Тракторный, откуда добираться до садика на автобусе целый час. Поэтому моя мама проглаживала одежду утюгом и еще теплую надевала на меня прямо под одеялом. Потом полусонную заматывала шалью по самый нос и комочком сажала в санки, укутав одеялом, и в этот момент можно было еще поспать, следуя до автобуса… Но этот день был особенным – ожидался новогодний утренник. Мама накануне всю ночь шила мне платье снежинки из легкого белого шелка, с воланами и рюшами, в котором я, правда, походила на маленькую снежинку. Прабабушка связала для меня белоснежные гольфы с помпонами, и я была единственной снежинкой, которая была не обременена сандалиями и могла бесшумно передвигаться. Кроме всего прочего, мы с мамой выучили новогоднее стихотворение для Деда Мороза, и он должен был мне подарить подарок… Во время утренника мне запомнился момент, когда я рассказывала стихотворение Деду Морозу. Вдруг я забыла слова… Сразу растерялась, готова была заплакать от досады. Но тут Дедушка Мороз начал мне подсказывать. Откуда он мог знать мое стихотворение?! Через несколько лет, рассматривая с мамой фото, на котором я удивленно смотрю на Деда Мороза, я узнала, что этим Морозом была Валентина Николаевна, наша воспитательница… Вечером из детского сада меня забирала моя бабушка, так как мама училась на вечернем отделении речного техникума. Она доставала из кожаной коричневой сумки сахарный коржик и говорила, что это передала мне лисичка. И я с удовольствием съедала коржик, от которого пахло ванилью и краской, так как бабушка работала маляром – штукатуром. Такого вкусного коржика я больше не ела никогда…».
Любовь Черняева