Сергея Кравченко судили в пятый раз. Это очень много, если учесть его возраст – 25 лет. Кроме того, причинение тяжкого вреда здоровью – пятая статья Уголовного кодекса, с которой недоучившийся пэтэушник «познакомился» вплотную.
Четвертый срок Кравченко отбывал в исправительной колонии Стерлитамака. Когда освободился, то вернулся в Тольятти, а уже отсюда уехал на заработки в Санкт-Петербург. Утверждает, что трудился шихтовщиком, но без оформления. Потом потерял паспорт, который решил восстанавливать в Тольятти. Как шел процесс восстановления главного документа, можно судить по одной короткой фразе уголовника:
– В течение дня я пил, но вечером был не сильно пьяный.
Именно вечером Кравченко возвращался домой, и ему не понравилась шумная компания на лавочке возле одного из подъездов. Взрослые до этого отмечали день рождения ребенка, выпили не один раз, а теперь, ожидая такси, громко обсуждали большие и малые новости.
– Вы чего кричите в моем дворе? Что вы тут вообще делаете? – спросил, не употребляя литературных выражений, Кравченко.
Необходимо пояснить, что на улице Гидротехнической есть длинные девятиэтажки с арками и множеством подъездов. И если вечером у первого подъезда кто-то что-то крикнет, у последнего его могут просто не услышать. Но здесь компания шумела на детской площадке между 9-м и 10-м подъездами.
Кравченко сообщил шумевшим, что он живет в 10-м подъезде, что недавно вышел из тюрьмы, а потому наведет во дворе порядок. Эти и другие резкие слова спровоцировали конфликт. Кроме того, в компании оказался неславянин, и уголовник обругал Аслана Керимова.
Тогда Керимов и провожавшая его Лариса Шубина постарались увести агрессивного «соседа» подальше от детской площадки. Возле подъезда Кравченко хотел позвонить друзьям, чтобы приехали на подмогу. Это вызвало, скажем так, отрицательную реакцию Керимова, а Шубина слегка (по ее словам) толкнула уголовника в спину, дескать, иди домой, проспись.
Кравченко поступил как опытный урка: сделал вид, что пошел, а потом резко обернулся, держа нож в руке. Вот что рассказал в суде чудом выживший Керимов:
– В тот момент я почувствовал какое-то движение за спиной, увидел испуганное лицо Ларисы и обернулся через левое плечо. Кравченко сделал резкое движение –
наотмашь ударил по моей шее, а затем воткнул в левое плечо что-то острое и вытащил. Что именно, я не видел. Помню только, как в лицо ударила струя крови, а из раны на плече стал выходить воздух. Я делал вдох и выдох, а воздуха не хватало, он уходил из отверстия. Хорошо, что Лариса быстро сняла с меня майку и стала зажимать рану на плече. Где в это время был Кравченко? Куда-то убежал. Тут подъехало такси, на нем меня и увезли в больницу…
Кравченко действительно убежал, но его догнали и окружили супруги из шумевшей компании. Прижатый к забору детсада, уголовник, как загнанный зверь, начал размахивать ножом. Боясь быть порезанными, супруги отступили, чем тотчас воспользовался Кравченко. Он, пробежав вокруг дома, нырнул в чужой подъезд, а через крышу попал в свой. Закрылся на все замки в квартире и уснул… на балконе.
Оперативники взяли его именно спящим на полу. Дверь квартиры им открыл родственник Кравченко. Он сказал, что является родным братом Сергея, хотя фамилия и отчество у них разные. После задержания у Кравченко изъяли рубашку и складной нож, на которых были следы крови.
В суде арестованный вину признал частично, упирая на то, что действовал в рамках необходимой обороны. В приговоре потом так и записали: «Воспринял крики женщины в свой адрес как угрозу жизни и здоровью. И действия потерпевшего Керимова – также».
Старший помощник прокурора Комсомольского района Анастасия Толстова, поддерживавшая государственное обвинение, подчеркнула, что в той ситуации никакой угрозы жизни и здоровью подсудимого не было: его никто не бил, даже не замахивался. Не было и угроз. Еще обратила внимание, что участковый инспектор охарактеризовал Кравченко как «лицо, злоупотребляющее спиртные напитки и употребляющее наркотики».
Приговор – 3,5 года колонии строгого режима. Кравченко не изъявлял желание его обжаловать, но вполне может это сделать. Что касается потерпевшего, то он не стал предъявлять исковые требования к подсудимому, вероятно, понимая их реальную бесперспективность.
Сергей Русов, «Вольный город»