Краеведческий музей возобновил свой лекторий «Город. Инструкция по применению», работа которого началась ровно два года назад. Адресован проект активным горожанам, чьи интересы касаются архитектуры, истории, экологии, культуры.
На минувшей встрече искусствовед Инна Бурая раскрыла сложную тему: «Городская среда Тольятти: ценности, недостатки, заблуждения». В лицее искусств, где преподает Инна Викторовна, выпускается «Краеведческий листок» – четырехстраничное просветительское издание в электронном и печатном видах. В нем можно узнать о развитии науки, промышленности, искусства в нашем городе, о его творцах, героях, сооружениях. Выпускается листок при поддержке музея и программы грантов «Химия добра» корпорации «Тольяттиазот». Желающие с интересом ознакомились с редким изданием.
Поскольку речь шла об архитектурном облике города, к его ценностям лектор отнесла те достопримечательности, которые делают Тольятти привлекательным для туристов, а также потенциал для развития городской среды. Недостатков хватает, но:
– Не ждите от меня критики проектирования 50-х, 60-х и 70-х годов, тогда использовались отточенные технологии и, соответственно, было высокое качество. К недостаткам можно отнести то, что не доделано, не развито или разрушено за полвека.
Что же касается заблуждений, то их о нашем городе бытует с лихвой, и не только в интернете.
– Наш город – это экспозиция советского градостроительства второй половины 20 века, экспозиция не на бумаге, а реализованная под открытым небом. В этом его главная ценность. В городе представлены несколько концепций. Рабочий поселок послевоенного времени – это Шлюзовой, Портпоселок и Комсомольск. Город позднего советского неоклассицизма – Центральный район. И еще присутствует образ советского послевоенного постмодернизма – Автозаводский район и часть объектов Центрального.
При этом все концепции представлены очень разнообразно – есть общественные, торговые, жилые здания, построенные по типовым или повторным проектам. Например, здание городской думы на Центральной площади – это копия думы воркутинской:
– Хороший экономичный проект, решили повторить.
Другие проекты изначально разрабатывались для широкого внедрения в разных городах. И это началось еще задолго до Советского Союза.
– В Санкт-Петербурге Доменико Трезини разрабатывал не только уникальные проекты Петропавловской крепости и собора, но также и проекты типовых домов для «подлых, зажиточных и именитых» людей.
Так что очевидную однообразность Автозаводского района нет смысла осуждать, нужно принять ее как данность. При этом, на будущее, следует учесть, что архитектура – вещь инертная, сегодня построишь – останется на века, ну, десятилетия точно.
Книга Фабьена Белла «Тольятти. Рождение нового города» содержит немало заблуждений и неточностей. Во-первых, автор как-то не определился с названием города и строения, датируемые 50-ми годами, спокойно приписывает Тольятти. Во-вторых, утверждает, что «вместо одного-единственного центра города было построено несколько».
– Центр был единственный, в Центральном районе, потому что это и был новый Ставрополь. Центры в Комсомольске и Шлюзовом были центрами отдельных рабочих поселков.
Проектирование города и даже типовые здания Белла приписывает Михаилу Сорокину, но тот был назначен на долго пустовавшую вакансию главного архитектора исключительно чтобы привязать объекты к уже распланированной территории. Автором проекта был Юрий Киловатов.
Плюсом книги лектор считает богатый иллюстративный материал, подробную информацию о некоторых личностях, например, архитекторе Семене Виноград. Иностранным исследователям, в отличие от отечественных, более охотно раскрывают архивы, относящиеся к советскому времени.
Застройка береговых зон, бывших поселков в нынешней черте города велась по отдельному проекту «Большая Волга». Он начал реализовываться в 30-е годы под странным лозунгом «Волга впадает в коммунизм». По сути, это была ВДНХ за пределами Москвы. Фасады волжских берегов должны были демонстрировать торжество идеологии. Даже в поселке Зольное архитектор Барташевич соорудил грандиозный дворец культуры нефтяников с колоннами и лепниной.
И если мы утратим ансамбль площади Шлюзового, туристические теплоходы будут проходить наш город ночью: смотреть станет не на что.
Заблуждением Инна Викторовна считает идею создания в городе единого центра:
– Это неактуальная сегодня градостроительная концепция. Это возврат к сталинскому городу, его уже отвергла «запараллеленная» планировка Автозаводского района.
Планировочная схема Центрального района в виде трезубца, образуемого улицами Карла Маркса, Ленина и Победы, напоминает Санкт-Петербург. Еще чаще ее сравнивают с Версалем. На самом деле причина ее возникновения объясняется спешностью, с которой приходилось отстраивать и восстанавливать города. Потому Ленгипрогор, загруженный работой и не имеющий достаточно кадров, использовал классическое архитектурное наследие.
У нас в России уже в первой половине 18 века позаимствовал трехлучевую планировку улиц архитектор Петр Еропкин. Но не у Версаля, а у Рима, где подобным образом улицы расходятся от Пьяцца дель Пополо, народной площади, еще с конца 16 века, почти на столетие раньше Парижа.
После краткого экскурса в историю советской архитектуры, начиная с пролетарской классики 20-х годов прошлого века, лектор познакомила нас с зодчеством Ивана Жолтовского. Этот архитектор еще до революции проникся творчеством итальянца периода позднего ренессанса Андреа Палладио и возродил его принципы в стиле воцарившегося в 30-е годы советского неоклассицизма.
– Неопалладианство вы можете легко определить, например, по такому элементу: арка, вписанная в треугольный фронтон.
Такое здание у нас есть – это народный суд на улице Карла Маркса.
– Это наше достояние, этот объект явно вышел из мастерской Жолтовского. А что напротив?
– «Матрас», – со вздохом ответили из зала: речь о здании физкультурно-оздоровительного комплекса, от навязчивого вида его яркого полосатого фасада не скрыться даже на площади Свободы.
А на этой площади у нас театр кукол архитектора Михаила Шаронова. Планировался сначала проект Барташевича, более помпезный и дорогой. Но был уже конец 50-х годов, излишества в архитектуре осуждались на правительственном уровне.
Кинотеатр «Буревестник» – типовой проект Зои Брод.
– Тоже не доделан в первоначальном виде, так как строить начали в 1955 году. Но хорошо хоть колонны остались, а вот пилястров нет.
К архитектурным достопримечательностям относятся и два типовых здания пожарной части в Центральном районе, в том числе и Портпоселке. К флорентийскому ренессансу нас отсылают их квадратные башни.
Ансамбль в центре Шлюзового решен в неоклассическом стиле, фасад здания управления шлюзов – в неопалладианском. Как впишется в него планируемое здание храма? Сегодня застройщики если и привлекают к обсуждению проектов специалистов в области эстетики и гармонизации пространства, то только для проформы.
– Огюст Перре сказал: «Настоящая архитектура прекрасна даже в развалинах». К сожалению, это не относится к архитектуре конструктивизма и минимализма, чьи формы очень капризны, так как держатся на пропорциях и деталях. В Автозаводском районе образ здания может разрушиться, если заменить темные оконные рамы на светлые пластиковые, если швы между блоками некачественные, даже освещение играет роль в создании определенного образа.
Инна Викторовна продемонстрировала для подтверждения фотографии 16-этажки в Новом городе, построенной по проекту Бориса Бранденбурга, днем и на закате, когда не видно разномастного остекления балконов и светлых рам, а окна образуют яркие зеркальные вертикали на фасаде.
Прекрасно вписавшийся в пространство Спасо-Преображенский собор долго служил впечатляющей доминантой на фоне окружающих зданий. Но появившийся на улице Юбилейной жилой дом, перебив эту доминанту своим размером, как бы утвердил приоритет коммерции над духовностью.
Комплекс православного института совсем притеснил вроде бы грандиозное до того здание кинотеатра «Сатурн».
– Он явно стоит не на месте, а если продолжит развиваться, создаст визуальную замусоренность пространства.
Здание музыкальной школы на Степана Разина выглядит скромно, но вполне гармонично. Проект реконструкции сделает его совершенно серым, будничным, офисным каким-то. А рядом появится еще и танцевальная школа имени Майи Плисецкой, со странным козырьком и скульптурой балерины над ним, напоминающей сталинских тружеников над фасадами.
Есть, конечно, и удачные новшества в облике Автограда, их тоже отметила лектор. Например, яркий вертикальный баннер на фасаде театра «Дилижанс»:
– До этого не понятно было назначение здания.
Однако вид другого объекта, увешанного пестрыми несочетающимися вывесками, наводит на мысль о каком-нибудь сельмаге. А это ведь здание «Культтоваров» на Революционной.
В городе сейчас нет градостроительного совета и нет должности главного дизайнера. Городская среда формируется, можно сказать, стихийно. Невоплощенными остались много проектов: например, высотное административное здание южнее нынешнего КЦ «Автоград» со спортивным комплексом и бассейном. И что-то ведь можно было еще успеть:
– В 2018 году ушел из жизни Владислав Колейчук, который разработал проект въезда в город. Он так и не был воплощен, а ведь можно было к нему обратиться, чтобы завершить работу.
Въезд задумывался не как стела или баннер возле трассы, а как световая башня из лучей прожекторов, ведь Колейчук был представителем кинетического направления в искусстве. Если бы этот технически вроде бы не слишком сложный объект удалось воплотить, у туристов и водителей транзитного транспорта образ нашего города запечатлевался навсегда. Но… Сегодня имеем то, что имеем.
– В интернете встретилось высказывание о том, что Тольятти – город несбывшейся советской мечты. Так ли это? Была ли мечта, какая она – советская мечта? И правда ли, что она не сбылась?
Надежда Бикулова, газета «Вольный город Тольятти»