Театральное действие в голове современного человека связано в первую очередь с представлением о театральном пространстве: «Я захожу в большой зал с красными креслами и далёкой сценой, закрытой тяжёлым пыльным занавесом, актёров почти не видно…»
А поход в музей, в свою очередь, напоминает о школьных экскурсиях в стены местного «краеведа» с постоянным шиканьем учителя «не трогать бивень!», «не садиться на кровать, это 19 век!» На радость всем, сегодня практически все виды современных искусств вынуждены меняться, становиться мультимедийными, искать новые пути к зрителю.
Так театр спускается на маленькие сценические площадки, где зритель – на расстоянии вытянутой руки или вовсе участвует в самом действии. Но и это уже не новаторство. Театр пришёл в музей много лет назад, а каждый уважающий себя современный музей хоть раз предоставлял свои площадки под спектакль, перфоманс или хэппенинг.
Драматизм, сопровождающий музейную выставку и театральное действие, также способствует сближению форм. Я, как зритель, прихожу в музей и вижу больше, чем мне показывают: в скрупулёзно собранном интерьере оживают люди, их интимные встречи и семейные вечера. Опять же я, будучи зрителем, смотрю на сцену, пустую и беспредметную, на которой существуют только актеры, но, слушая их, вижу богатые гостиные Толстого, горьковскую ночлежку или новодрамовские хрущевки.
У музея и театра много общих понятий. Предметы в музее выполняют роль, имеют свою мизансцену, кураторы, составляя экспозицию, работают с той же художественностью пространства, что и театральные сценографы.
Характер сцены сильно влияет на характер действия. В реальности театр, лишенный кулис и возвышенности сцены, приближается не только физически, но больше эмоционально, буквально заставляя зрителя примерять всё на себя. А восприятие меняется от каждого нового предмета. Так, спектакль, показанный в одном и том же месте в условиях разных выставок, приобретает разный оттенок.
К слову, у таких форм взаимодействия есть много противников. В ответ на лозунг «Не превращайте театр в музей!», который возник в начале XX века в связи с ретроспективными поисками режиссеров-концептуалистов Н.Евреинова и Вс.Мейерхольда, появился ответный: «Не превращайте музей в театр!», говорящий о необходимой чистоте формы. Это понятный страх культурологов перед развитием технологий, но в реальности и, если хотите, ирреальности, такие союзы порождают новые самобытные формы.
Музей, привлекающий на свои площадки актеров/перфомансистов, учится говорить новым языком, подстраиваться, смотреть на свои стены как на театральные.
Актёр, существующий в жёстких рамках музейной специфики, приблизившийся к зрителю так близко, что видна любая фальшь, учится играть иначе, да и вообще – играть.
Зритель, которому больше не нужно становиться актером в музее, ощущать пристальный взгляд смотрителя/учителя; зритель, который может взаимодействовать с экспонатами; зритель, которому не нужно бояться шевельнуться во время спектакля, можно смотреть спектакль, сидя на полу или на подоконнике, имеющий право высказаться после выступления, такой зритель может воспринимать и театр, и музей так, как он привык воспринимать всё происходящее, чтобы, наконец, силы тратились не на то, чтобы подстроиться и соответствовать, а на то, чтобы впитывать, чувствовать, удивляться.
Юлия Голованова, режиссер ТеатраForm:
«Пространство Отдела современного искусства Тольяттинского художественного музея и Арт-коммуна дали “ТеатруForm” стены и крышу для главного – для возможности репетировать и играть спектакли, для возможности действовать и развиваться. А, развиваясь в своём собственно театральном направлении, мы оказываемся под дружественным и полезным влиянием живописи, фотографий, инсталляций. Нахождение среди произведений современного, своевременного искусства, даёт нам вдохновение и направление. Театр на самом деле способен объединить и музыку, и живопись, и слово, и намерение, а играть на площадке музея – значит играть не в пустоте, а в атмосфере, в концентрации ярких человеческих высказываний на разные важные сиюминутные или вечные темы».
Александра Щербина, руководитель Отдела современного искусства ТХМ :
«Уже год Отдел современного искусства Художественного музея сотрудничает с театромForm. У ребят очень плотный график репетиций и спектаклей. В своих постановках они экспериментируют с формами, содержанием, работают с медиа-художниками, музыкантами, поэтами и, конечно, нашим контекстом. Это одна из особенность для режиссера и актеров театрForm – включать или даже учитывать контекст: само пространство, выставочные проекты. И это получается очень органично».
Анна Храмышева, научный сотрудник ОСИ ТХМ:
«Театральное действо в стенах музея – явление интересное, контрастное по своей сути. Музей статичен, а театр живёт и дышит. Репетиции, атмосфера, волнение, движение среди застывших экспонатов, создаёт единство противоположностей. А когда элементы экспозиции вступают во взаимодействие с постановкой, то всё приобретает другие краски, меняет восприятие, обретает целостность».
Сосуществуя в крепком союзе, театр и музей приглашают вас на свои события:
красочный, рождественский спектакль ТеатраForm «Мари Дроссельмейер» (по «Щелкунчику А. Гофмана») 25 декабря 2015.
А также замечательная актуальная выставка Отдела современного искусства и Арт-коммуны Тито «Тольяттинизмы» с 19 декабря по 30 января.
А. Бударина