На минувших выходных в отделе современного искусства Тольяттинского художественного музея прошла читка двух пьес, посвященных теме исключенности мигрантов из социального пространства принимающей страны. Актеры «Театра Form» прочитали пьесы «Хач» и «Ставангер» с содержанием достаточно острых сюжетов, касающихся ксенофобии в современном обществе. Однако, по словам организаторов мероприятия, театральные читки не были социальными, но социальной была только тема. Не ставилось цели кого-то чему-то научить, склонить к тому или иному мнению. Таким образом, если социальная повестка и присутствовала, то только в самих пьесах, но не в намерениях актеров и режиссеров. Для последних читка была лишь художественной. Для того чтобы поговорить о том, какой театр все же является именно социальным, наш корреспондент обратился к социологу, исследовательнице социального театра Евдокии Романовой.
Уроженка города Самары сегодня проживает в городе Эль Пасо в штате Техас в США. Там же она работает ассистенткой профессора в университете и пишет диссертацию, в которой пытается понять, как театральные мастер-классы помогают ВИЧ-положительным людям принять собственный статус. Своей задачей она ставит выработку такого подхода в драматургическом процессе, который позволил бы человеку избавиться от самоуничижения и неприязни к себе. За эмпирическую основу она берет свой опыт работы в достаточно крупной организации, которая на протяжении долгого времени занимается с группами ВИЧ-плюс. В целом же они занимаются продвижением прав молодых людей, вопросами сексуального и репродуктивного здоровья молодежи. На данный момент, по словам Евдокии, актуальны темы права на аборт, права на сексуальную и гендерную идентичность, участие молодежи в принятии решений в среде политики и обязательное сексуальное просвещение для молодых людей. Для всего этого проводятся разного рода конференции, реализуются проекты, ведутся мирные диалоги с политиками, для того чтобы постепенно произошли какие-то положительные перемены. Именно о том, посредством каких практик достигаются поставленные цели, мы и начали наш разговор.
– Можешь ли ты привести для примера, какие именно проекты реализуются для преодоления той же стигмы ВИЧ-положительности?
– Допустим, мой последний проект был реализован совместно с Женской глобальной сетью за репродуктивное здоровье и Международным сообществом женщин, живущих с ВИЧ-инфекцией. Он назывался «Больше, чем наш статус». У нас была небольшая встреча в Нигерии в апреле этого года, где мы решили сделать глобальный проект. Он включает в себя создание веб-сайта, который включил в себя жизненные истории женщин, которые испытывают дискриминацию по отношению к ВИЧ-положительному статусу. Дискриминация в этом случае у женщин гораздо сильнее, чем у мужчин, зачастую из-за патриархальных практик. Допустим, в Африке, где даже если именно мужчина передал женщине ВИЧ-инфекцию, она все равно является главным обвиняемым в ношении данного заболевания. Сейчас я работаю над публикацией, которая будет включать в себя кусочки картин, фотографий, художественных изображений молодых людей, которые заявляют о правах женщин, живущих с ВИЧ по всему миру. Мы выпустим эту публикацию к 1 декабря, это будет Всемирный день борьбы со СПИДом. Главной темой будет – уменьшение дискриминации, а также визуализация жизненной истории с ВИЧ.
– А когда ты начала изучать социальный театр?
– Это началось, когда я стала сотрудничать с самарской организацией, которая сейчас уже не существует. Она называлась Молодежный театр «Лайт». У нас было сообщество молодых людей, все в возрасте до 25 лет, и мы ставили постановки на злободневные темы. Например, темы сексуального здоровья, табакокурения, злоупотребления алкоголем. Я тогда присоединилась к театру как волонтер. Чуть позже стала сотрудником театра, прошла тренинг в Болгарии, посвященный тому, как можно использовать театр для изучения молодежью социальных проблематик. Чуть позже мне это стало интересно в академическом плане, я стала исследовать различные тексты о том, как люди использовали театр для того, чтобы проводить адвокационные кампании, демонстрации и протесты.
Помимо этой практики мы еще проводили тренинги по сексуальному здоровью, раздавали презервативы в клубах, проводили круглые столы с журналистами для того, чтобы у людей появилось более четкое представление о том, что такое ВИЧ-инфекция, и чтобы люди использовали более правильный язык в своих текстах. Увы, зачастую идет дискриминационная речь.
– Какой ответ был на ваши акции? Вы получали результат, который ожидали?
– Все было по-разному. На некоторые постановки приходило очень много людей, им нравилось, было интересно. Но бывали и провалы, когда никто не приходил или приходили люди, которые говорили, что мы не должны говорить на эти темы. Я не думаю, что у нас был правовой театр на тот момент. Мы более занимались культурным просвещением, нежели пытались изменить законодательство.
– Когда появилась идея создания блога, посвященного социальному театру?
– Я давно хотела вести подобный блог, меня многие люди просили писать об этом. Я начала этот проект, и потом мы решили создать сайт. Раньше я чаще туда писала, но теперь работаю над диссертацией и у меня намного меньше времени. Но я стараюсь всегда освещать постановки, которые видела, какие-то философские вещи, которые читала.
– Какой фундамент у социального театра?
– Традиция социального театра строится на философии Аугусто Боаля и Бертольда Брехта. Аугусто Боал в чем-то праотец социального театра, поскольку он заявлял, что любой театр носит политический характер. Те, кто пытается этого избежать, очень сильно ошибаются в своих заявлениях. И он создал методологию для работы с уязвимыми группами населения для того, чтобы демонстрировать политическую позицию, эмансипировать людей, придать им силу для совершения изменений в своей жизни в положительную сторону. Я прочитала его книгу «Театр угнетенных», где он подробно описывал свою философию, в чем-то построенную на марксистской философии. Боал считал, что, двигаясь путем театра, мы можем совершить революцию в общественных процессах и общественном мышлении. Немного радикальная глубокая суть его заявлений была такова, что несоциальный театр не имеет права на существование. Не то что не имеет права на существование, но нет смысла в театре, который не говорит о социальных проблематиках. Потому что тогда это театр буржуазии, который показывает темы, которые интересны богатым слоям населения. А угнетенные, пролетариат должны создавать свой театр, который говорит о проблемах, которые им важны. В самом социальном театре принципов не так много. Есть один основополагающий принцип. Речь о включении людей абсолютно разных социальных меньшинств и работа с этими людьми. С помощью театра следует передать то, о чем люди не хотят или не любят говорить. Создать диалог, создать послевкусие, создать немного измененную реальность в представлении людей. Практики социального театра – с одной стороны, это терапевтический метод для человека, который рассказывает эту историю на сцене, а с другой стороны, эффект идет на людей, которые слышат эту историю.
Жизненные истории могут менять наше представление о реальности и повышать наше соучастие с людьми, которые переживают какие-то проблемы в жизни. Существует и критика концептов Боаля, но очень много людей следуют его традиции. Я сама организовала четыре фестиваля социальных театров: два национальных и два международных. Национальные фестивали были созданы под эгидой «Энергии театра», которым занимался Миша Ушаков (бывший директор самарского театра «Лайт»), и мы собирали людей, в чьих городах этот проект реализовывался. Мы собирались, чтобы сделать срез: какой прогресс, какие тематики люди экранизируют. А международный фестиваль социальных театров мы уже собирали, объявляя прием заявок на нескольких языках. На последний фестиваль в ноябре 2013 года приехало очень много людей из разных стран. Были Польша, Норвегия, Франция, Саудовская Аравия, Уругвай. Оказалось, что очень сильный театр в Индии, в Израиле, в Африке. Его называют «театр для развития». Однако там это отдельная тема, потому что он был внедрен колонизаторами. Сейчас социальный театр развивается и в России. Это можно заметить даже по тому количеству отзывов, которые получаю у себя на сайте.
“Площадь Свободы”