«Шинель» по-тольяттински

новый спектакль в тольятти

Наконец-то в Тольятти повалил снег. Крупный, мокрый, один из первых снегов этого необыкновенно теплого ноября. И этот запоздавший по всем меркам сезона снег наверняка застал бы бедного Акакия Акакиевича врасплох, не сшей он себе наконец новой, «вымечтанной и вымоленной» театром «Секрет» шинели.

Безвременье

В пятницу 13-го на сцене Дворца культуры Тольятти творилось такое! Как раз для пятницы 13-го. Тем более что режиссер премьеры по мотивам одноименной повести Гоголя Татьяна Тимонина определила жанр новой постановки как фантасмагория. С местом действия – Россия, Петербург. Со временем действия – «Безвременье. Вчера, сегодня, завтра». И послезавтра, поскольку Гоголь на то и Гоголь, что увидал Россию насквозь, рассмотрел ее, болезную, со всех сторон, принял роды Акакия Акакиевича. Принял и не обрадовался.

Танцуют все

Татьяна Тимонина в своем новом спектакле «Шинель» – и тонко чувствующий заявленное безвременье режиссер, и сценарист, и замечательный, талантливый сценограф. И мудрый педагог, сумевший занять в своей новой премьерной работе всю многочисленную труппу театра, от молодых и незнакомых до коренных и знатных.

Но на этот раз рядом с ее именем на афише куда как более весомо, чем всегда, стоит еще одно имя – хореографа Валерия Железникова, без которого, собственно, традиционно не обходится ни одна постановка «Секрета». Просто на этот раз осмысленный, умный, психологически точно оправданный танец играет в Башмачкина. И его безвременье не меньше, чем текст.

Да и артисты приняли эту хореографию не как должное, а как возможное. Чего только стоят хореографические дуэты Акакия с Шинелью. Марина Миронова и Александр Миронов танцуют дуэт, продолжая солировать в сюжете, с которым, очевидно, повезло и ему, и ей.

Не хрупкий и вовсе не рябой Акакий от Александра Миронова и манкая, властная, правящая его судьбой Шинель от Марины Мироновой танцуют все ту же неизлечимую болезнь маленького человека…

Да и все юные шинельные дамы и такие же молодые черти (ну как же без чертовщины 13-го в пятницу) органично сливаясь своими черными па с черно-белой графикой сценографии и правильно попадая в него, танцуют все то же безвременье, в котором и тогда, и сейчас без правильной, видной, завидной шинельки никак.

Анисьин свет

Никак. И бедный Башмачкин от Александра Миронова в своем рванье не по чину и в своей циркулярной любви к округлостям и витиеватостям каждой буквы и завтра будет все так же жалок и смешон. Покуда не упадет на него простой Анисьин свет.

Анисье от Веры Перцовой дано осветить все то, что спрятано в большой, сильной, не по Гоголю симпатичной фактуре нового «секретовского» Акакия. И вся эта Анисья светит своему горькому, нескладному герою, спасающему несъеденную муху, как может. И согревает его одинокий вечер как умеет. А умеет она хорошо. Актерская работа Веры Перцовой – одна из самых цельных в спектакле, в котором и по завету Николая Васильевича, и по воле Татьяны Тимониной черных красок намного больше, чем светлых.

По штатному расписанию

И белая колыбель в сцене рождения Акакия в первой сцене спектакля, трагично ли, оптимистично ли закольцованная в финале рождением Николая, – единственный живописный контраст сразу всем зарезервированным на его судьбу бедам.

А бед и недоразумений вокруг большого-маленького титулярного советника видимо-невидимо. И у каждой – свое имя-отчество. Вот и пребойкая, нахальная вертихвостка Акулина Никитична, пока еще Белобрюшкова от Ольги Антиповой, и жаднючий портной от Юрия Мацкевича, и ядреная Фекла Ивановна от Елены Телегиной, и гламурный чин Иван Абрамович Ерошкин от Сергея Федорчука, и главная артистическая нечисть от Андрея Хоруженко – все те же беды, которыми и насмешить легко, и погубить – по штатному расписанию.

По этому самому штатному расписанию грубый, дикий, мощный чиновный накат – уже не просто акцент в как будто сценографическом решении спектакля, а страшный действующий ансамбль молодого «секретовского» крыла.

Великан или карлик

«…В детстве каждый из нас был великаном, запросто дотягивался до неба, трогал облака. Как же так случается, что, вырастая, мы вдруг становимся незаметными? – спросил зрителя театр в своей программке к спектаклю. – Что определяет, великан ты или карлик?»

Марта Тонова, «Площадь СВОБОДЫ», mail-ps@mail.ru
Оригинал статьи опубликован в газете «Площадь СВОБОДЫ»