Сгорел лес

коммисия в тольяттинском лесу
фото: Площадь Свободы

На этой неделе мы вспоминаем одну из самых грустных дат в истории города: 30 июля 2010 года одновременно в нескольких местах вспыхнул лес между Центральным и Автозаводским районами. Пламя поднималось на несколько десятков метров (так называемый верховой пожар), а из окон квартир были видны черные клубы дыма, которые при других обстоятельствах можно было бы спутать с огромной тучей. Срочно началась эвакуация отдыхающих из лагерей и санаториев, ну а 31-го, ближе к вечеру, Автозаводский район и часть Центрального  оказались окутаны белым дымом, мешавшим дышать и сеявшим панику.

Полностью выгорела примерно четверть лесного массива, однако в результате последующей расчистки спилили и продали еще примерно столько же, так что сейчас территория между Центральным и Автозаводским районами – это огромное поле, которое отделено от жилых массивов несколькими километрами (а кое-где – лишь метрами) уцелевшего леса. Картина удручающая, правда, сотни велосипедистов, ежедневно бороздящих лесополевые дорожки, уже успели к ней привыкнуть и даже научились извлекать выгоду из нынешнего положения. Некоторые собирают какие-то целебные травы, в конце июня можно было поесть землянику, а две-три недели назад мне удалось набрать в полях на месте бывшего леса небольшое ведерко дикорастущей малины (изодрав все ноги), правда, она кисловатая и размером чуть больше ногтя мизинца. Сейчас же созрела вишня, в чем автор этих строк смог убедиться лично, решив побывать в лесу накануне грустной даты.

Свое велопутешествие я начал с опушки у 14-го квартала (возле инфекционного отделения медгородка), где продолжает расширяться кладбище домашних животных. Расположено оно метрах в тридцати от популярного кафе, так что в ветреную погоду аромат шашлыка перемешивается с запахом плохо закопанных братьев наших меньших. Впрочем, большинство безутешных собако- и кошководов подходят к процессу погребения весьма серьезно, ставя оградки, кресты (интересно, как к этому относится церковь?), скамеечки, заваливая могилки питомцев цветами, а некоторые даже заказывают памятники из гранита. Один из них, например, установлен некоему Рыжику, скончавшемуся 17 декабря 2011 года, другой, по соседству – пережившему его всего на пару месяцев Дружку…

Рядом – огромный стенд, предупреждающий об административной ответственности за подобные захоронения, однако до практических действий местные власти никак не дойдут, хотя вполне могли бы взять и сровнять всё с землей. Впрочем, понять можно и владельцев животных, ведь альтернативы у них по сути нет.

Проехав пару километров вглубь, заметил, что лес начал редеть. Сначала появлялись маленькие полянки, потом – побольше, а еще метров через двести я оказался на краю огромного, заросшего сорняками поля, где трава выше человеческого роста. Вокруг ни души, красиво и тихо, если не считать монотонного пения птиц, жужжания шмелей да хруста веток под колесами велосипеда. Вдруг в кустах раздался сильный шорох, трава закачалась и показалось, что кто-то готов сейчас из них выпрыгнуть… Поймал себя на мысли, что даже здесь нельзя чувствовать себя в полной безопасности, особенно после недавней трагической истории о том, как живший в заброшенном сквере на улице Воскресенской гастарбайтер из Средней Азии задушил проходившую мимо молодую женщину. Вот крутишь педали и думаешь:

– А может, и тут кто-нибудь недобрый поселился…

Впрочем, за все время поездки ни одного человека, внешне схожего с мигрантом, мне так и не встретилось. Людей в лесу вообще ходит немного, правда, обратила на себя внимание компания пенсионеров (три бабушки и столько же дедушек), которые в нескольких километрах от опушки комфортно расселись на бревнах и чем-то увлеченно занимались.

– Это что же, мне опять сдавать? Ладно, видать, дураком и помру! – услышал я, немного притормозив, после чего суть занятия стала понятна.

На одной из полян остановился, чтобы поесть дикой вишни, однако чуть за это не поплатился: кто-то вырыл здесь небольшую яму, а сверху положил ветки, так что, наступив, я моментально провалился примерно по колено. Хорошо, что нога в этот момент не подвернулась, иначе дело могло кончиться серьезной травмой. Смотрю: неподалеку еще одна такая же ямка, причем вырытая недавно и почти на дороге. Кто и с какой целью расставил в лесу такие ловушки – остается лишь догадываться. Что касается вишни, то она маленькая и очень кислая, хотя если кому-то надо для компота – подойдет отлично.

Кстати, недели три назад я чуть не стал жертвой любви к малине и собственного упрямства. Свернул с основной дороги и, срывая на ходу ягоды, стал продвигаться в глубь поля по маленькой тропинке. Вскоре она начала сужаться, и в итоге я оказался окруженным с трех сторон высокой густой травой. Надо было развернуться и пойти назад, но почему-то победила мысль о том, что впереди, метрах в десяти-пятнадцати обязательно будет большая дорога. Побрел вперед, толкая впереди велосипед. Метров двести так прошел, а потом начались непролазные кусты и ноги стали проваливаться между какими-то корягами.

Оказывается, когда горе-работники расчищали после пожаров лес, они распилили и вывезли только большие деревья, которые можно было продать, а те, что поменьше, просто взяли и бросили поваленными. Теперь все поля на месте пожаров 2010-го просто завалены этим сухостоем, и если, не дай бог, случится еще какое-нибудь возгорание, то огонь без проблем распространится на многие километры. Неужели никто не контролировал организации, несколько лет занимавшиеся расчисткой леса?

Выбрался я с большим трудом, изодрав в кровь все ноги и чудом не повредив велосипед, который спицами цеплялся за каждую корягу. Любопытный момент: в критической ситуации, когда начинаешь нервничать, силы почему-то вдруг кончаются, ноги становятся ватными,  дышать раза в два тяжелее, а в голове одна-единственная мысль:

– И как такое вообще могло произойти?

Однако вернемся к нынешней поездке, которая, к счастью, обошлась без неприятностей, если не считать встречу со странными людьми, блуждавшими по лесной дороге. Один из них ползал на коленях в траве, а увидев меня, спросил:

– Слышь, ты тут смартфон мой не видел? Черный такой…

– Нет, – отвечаю.

– Неужели «синяки» забрали? Слышь, а дай мне свой телефон! Я позвоню – может, услышим, как мелодия заиграет.

Что на самом деле было у человека на уме, я выяснять не стал, решив просто уехать, тем более что по виду мой собеседник мало чем отличался от тех самых «синяков». Телефон у меня дешевый, но даже им рисковать не хочется, а уж тем более – здоровьем.

Позже встретился еще один мужчина, который молча прошел навстречу, однако когда шагов через десять я обернулся, его за спиной уже не было.

Отдельно хочется сказать о частично асфальтированной дороге от Ленинского проспекта до улицы Родины, миновать которую, катаясь по лесу, почти невозможно. Мы уже неоднократно писали о том, что некие силы в городе (бизнесмены и политики) активно продвигают идею строительства полноценной магистрали, которая позволила бы снять нагрузку с Южного шоссе. Мне, как противнику этого проекта, интересно было узнать, а много ли деревьев вырублено вдоль этой дороги? Оказалось, что примерно две трети протяженности (а может, и больше) по-прежнему окружены лесом, так что аргумент «Всё равно сгорело…» здесь совсем не актуален. Строить дорогу здесь нельзя, иначе не только не дадим лесу восстановиться, но и остатки его загубим. Пока же молоденькие (посаженные в 2011-2012 годах) сосны и елочки продолжают подрастать, а некоторые уже достигли метра в высоту.

Известный многим санаторий «Лесное», расположенный в самом центре сгоревшего леса, продолжает жить, принимая отдыхающих, которых, судя по развешанному на балконах белью, не так уж и мало. Из-за его забора слышался детский смех, а через открытое окно одного из номеров было видно, как нетрезвая мужская компания обсуждала последние события в мировой политике. Подслушивать я не стал, однако по обрывкам фраз было понятно, что говорили про американцев и допинг.

Катался по лесу я около трех часов, успев за это время доехать от 14-го квартала до памятника Татищеву, а назад возвращался через лыжную базу на улице Жукова. Кстати, некие бизнесмены предложили построить возле Портпоселка парк развлечений, что поспособствует инвестиционной привлекательности города. Мэр с этой идеей согласился, а вот жители напряглись, поскольку уже неоднократно бывало так, что землю выделяли под одно, а в итоге вырастали жилые дома. Лично у меня почему-то есть уверенность, что места эти рано или поздно все равно застроят. Слишком уж лакомый кусок для коммерсантов, а их желание зачастую оказывается определяющим для принятия властями ключевых решений.

Комментарий

Анатолий Иванов, депутат Госдумы от Тольятти 3, 4 и 5-го созывов:

– Да, жаркое лето 2010-го нанесло городу невосполнимый ущерб. Тогда выгорела примерно треть прекрасного соснового леса – легких нашего города, а также места отдыха и занятий спортом для многих горожан. Я сам любитель покататься на лыжах и зимой лес просто не узнал. Боль от увиденной картины свела на нет удовольствие от прогулки. Кроме того, из-за отсутствия лесной защиты ощутил и усиление ветра. Вот такие у меня остались впечатления.

Можно ли было избежать этой трагедии? Думаю, вряд ли, так как в то время не было ни четкого понимания по принадлежности этой лесной территории, ни готовности – как технической, так и организационной – к профилактике и ликвидации очагов пожара.

Часто можно услышать, что причиной пожаров являлся человеческий фактор, мол, какие-то люди сознательно их устраивали для последующего строительства коттеджей на освобожденных от леса территориях. Такая версия не исключена, но пока она не реализуется, и, думаю, мы, то есть общественность, не допустим ее реализации. При этом станем добиваться ускорения засаживания бывшей лесной территории. Ведь необходимость наличия лесов, как легких для городов, в перспективе будет только возрастать.

Андрей Липов, «Вольный город», № 29 (1106) 29.07.16

коммисия в тольяттинском лесу
фото: Площадь Свободы