Это история о женщине, которая была лишена родительских прав, но которая нашла в себе силы для того, чтобы в них восстановиться. Таких людей, как выяснилось, очень мало. Мне повезло: одной из них оказалась женщина, которая была мне отчасти знакома. Были знакомы ее родители, и я заранее предвкушала радость от погружения в тайны семейства, счастливо воссоединившегося после десятилетних проблем. В голове выстраивались картины — одна трогательнее другой. Насколько сбылись мои ожидания, читатель решит сам.
Болезненный выбор
Людмила — так назовем мою героиню — особа, обладающая приятной внешностью, воспитанная в довольно приличной семье, образованная, отлично зарекомендовавшая себя в работе. Не пьяница, не наркоманка и тем более не хулиганка. Женщина, каких вокруг немало, — я имею в виду тех, кто с ранней молодости не нашел своего счастья, а потому и запоздал с рождением ребенка. Ребенок родился вне законного брака, чем тоже никого не удивишь. Поздние первые роды, а Людмиле было чуть за 30, — тоже не редкость. К сожалению, они иногда сопровождаются патологией новорожденного, что в нашем случае и случилось.
Врачи откровенно говорят роженицам о предстоящих трудностях (о том, кто как слышит и воспринимает их слова, разговор отдельный). Жизнь многих матерей подтверждает горькую истину: после рождения больного ребенка, особенно ребенка с нарушением психики, мужчины бегут из семьи. Поэтому перед каждой женщиной, оказавшейся в подобной ситуации, встает очень болезненный выбор.
Вот такая прелюдия к моему разговору с Людмилой.
Ребенок «отходит» государству
Люда, ты видела дочь, кормила ее?
— Я ее не видела и не держала на руках. Сразу после родов мне сказали, что ребенок родился с серьезной патологией, которая сопровождается нарушением психики. Что он родился с дыркой в сердце, которая сопровождает этот порок. Объяснили: у кого-то дырка в сердце может затянуться, кому-то можно операцию сделать. «У вашего ребенка дырка никогда не зарастет, ребенок очень тяжелый, скорее всего не выживет, а даже если выживет, то в Тольятти нет учреждений, которые могли бы поставить этого ребенка на ноги», — уверяли меня врачи.
И в таких обстоятельствах ты от него отказалась! Не выживет – могла бы похоронить, могилку навещать.
— Могла. Мы с отцом ребенка ездили в больницу. Там внушали: «Вы видите – ей не становится лучше, поэтому она должна быть в специализированном медучреждении, на полном гособеспечении. Для этого вы должны написать отказ, у нас есть юрист, он подскажет, как это сделать». Говорили: «Зачем вам ее брать домой?! Сможете ли вы справиться?.. Вы еще молодая, да к тому же с мужем не расписаны»… Мы, как родители, зарегистрировали ребенка на свое имя, хотя в браке на тот момент не состояли, и сразу написали отказную. Разве это говорит о том, что мы реально хотели отказаться, бросить этого ребенка и забыть?.. Если бы хотели бросить, то не давали бы ему своей фамилии, особенно – муж!
После того как родители официально отказались от ребенка, следует лишение их родительских прав через суд. У тебя была возможность воспротивиться такому повороту событий.
— Я не знала, что лишена родительских прав. Повестки в суд не видела. Понимаете, какая ситуация? Мне же сказали, что ребенок не сегодня-завтра умрет! Приглашения в суд не было. Может быть, заявление в суд о своем согласии на лишение родительских прав мы писали у того же юриста? Не помню! После суда родителями ребенка становятся органы опеки. Правильно!?
Нет, не правильно.
— Они его опекуны! Я отказалась – ребенок отходит государству.
А как ты провела эти десять лет? Найти ребенка, поинтересоваться, жив ли он, легко можно было!
— Как!? После того как написали отказную, в больнице нам сказали: все, вы ей теперь никто, ждите, вам придут бумаги, уведомления. Возможно, имели в виду, что придет повестка в суд. Ждите… Ну, ребенок очень тяжел, и все! Ни одной бумажки не пришло!
А на работе как объяснила, что стало с ребенком?
— Ни одной бумажки не пришло, думаю: ну, значит ребенок умер. Сказала, что он умер.
И все-таки, как ты провела эти годы?
— Знаете, ходить и говорить, что у меня родился тяжелый ребенок и я от него отказалась?!. Я сейчас никому не объясню, что меня заставили это сделать. Обманным путем… Почему меня органы опеки не искали? Это у меня к ним вопрос!
Как отыскался след ребенка?
— Судебный пристав разыскал меня и начал спрашивать, почему не исполняю решение суда и не выплачиваю алименты дочери, которая находится в одном из специализированных детских домов Самарской области? – «Какой дочери?» – «У вас же дочь — Алёна!» – Я растерялась. Десять лет ничего про нее не знаю, может, ее и нет в живых! Почему раньше меня никто не искал!!!
Сделаем себе зарубку в памяти: Людмила вспомнила про дочь в связи с угрозой взыскания долгов по алиментам (обычно суд в решении о лишении родительских прав отдельным пунктом прописывает требование ежемесячно взыскивать с родителей алименты с перечислением денежных средств на лицевой счет несовершеннолетнего).
Здесь поставим многоточие и обратимся к известным нам событиям посредством официальных документов, тем более что внимательный читатель успел заметить некоторую неискренность и неувязки в речи нашей героини.
По семейному согласию
В медицинском заключении на дочь Людмилы, сделанном сразу после отказа родителей и перед определением ребенка в специализированное учреждение для сирот-психохроников, говорится: основной диагноз — синдром Дауна. Перинатальное поражение центральной нервной системы. Внутричерепная гипертензия давления. Синдром двигательных нарушений. Любой педиатр скажет, что жизни ребенка на тот момент ничего не угрожало, люди с таким диагнозом живут долго.
Прежде чем состоялся суд, специалист отдела семьи, материнства и детства составил акт о том, что родители несовершеннолетней Алёны ребенка забирать из больницы не будут, причиной отказа от него является заболевание. Адрес и данные ближайших родственников дать отказались. Другой специалист отдела семьи, материнства и детства разыскал адрес родителей Людмилы с тем, чтобы узнать их мнение по вопросу воспитания несовершеннолетней внучки. Дверь никто не открыл, было оставлено письменное приглашение в отдел семьи, материнства и детства. В отделе семьи бабушка с дедушкой категорически отказались взять Алёну на воспитание в свою семью. Основания одни и те же: синдром Дауна.
Районный суд, рассматривая в открытом судебном заседании гражданское дело по иску администрации района к родителям Алёны о лишении их родительских прав и взыскании алиментов, установил, что ответчики в письменном виде выразили свое согласие на лишение их родительских прав. За время нахождения ребенка в медицинском учреждении родители и другие родственники несовершеннолетнюю не навещали, ее судьбой не интересовались, желания забрать ребенка не изъявляли… Ответчики в судебное заседание не явились, представили заявления о рассмотрении дела в их отсутствии, выразили согласие на лишение их родительских прав… Исходя из изложенного, суд полагает необходимым в интересах ребенка лишить их родительских прав и взыскать алименты на его содержание в размере одной четвертой всех видов заработка и иного дохода с каждого ежемесячно до совершеннолетия ребенка.
Весна на пороге?
Та сказка хороша, которая хорошо кончается. Наша закончилась так. В судебном порядке оба родителя восстановили свои родительские права в отношении ребенка, от которого они всячески открещивались. И это их действие – в интересах ребенка. Суд освободил обоих от уплаты алиментов. Девочка взята в родную семью, учится в одном из специализированных учебных учреждений Самарской области.
«Жалко, конечно, что время упущено, детдомовская закалка говорит о себе», — Людмила не стыдится бросить камень в тех, кто с пеленок выхаживал ее ребенка.
Хочется верить в искренность ее намерений и надеяться, что, как прошлогодний снег, уйдет из жизни все, что так нескладно сложилось и, без сомнения, тяготило, камнем лежало на сердце. Хочется верить…
P.S. Имя матери и ребенка, пол ребенка изменены.
Подводя итог
Людмила Волик, начальник отдела опеки департамента по вопросам семьи, опеки и попечительства мэрии г.о. Тольятти:
Об отказах
— В Тольятти стремительно растет число лиц, лишенных родительских прав. В 2012 году их было 184, в 2013 – 169, в 2014 – 237. Причины лишения родительских прав: злоупотребление алкоголем, наркомания, уклонение от выполнения родительских обязанностей, в числе последних – отказ от тяжело и неизлечимо больных детей.
Ежегодно в родительских правах восстанавливаются от 3 до 5 человек. Это, конечно, очень мало. Я с большим уважением отношусь к женщинам, которые нашли в себе мужество порвать с вредными привычками, изменить стереотипы во взглядах ради того, чтобы через суд вернуть себе право называться родителями. Более того – я и наши специалисты помогают им написать соответствующее заявление в суд, собрать необходимые документы.
Выход всегда есть
— Дети, нуждающиеся в постоянном медицинском присмотре и уходе, — очень тяжелые, они кормятся через зонд, не могут двигаться, страдают от пролежней. Родители, которые от них не хотят отказываться, встают в очередь на получение путевки в специализированный пансионат, оформляют туда ребенка, не разрушая родственных связей. Ребенок находится на полном государственном обеспечении, под постоянным медицинским присмотром, получает необходимую медицинскую помощь. Пенсия по инвалидности, которая ему начисляется, частично идет на его содержание, дополнительное лечение и питание, часть денег остается в распоряжении родителей — чтобы они по своему усмотрению могли купить предметы ухода, питание, какие-то лекарства, навещали его.
Никакого геройства
— В том, что родители, не желающие взять ребенка из роддома или иного детского медицинского учреждения, регистрируют его на свое имя, геройства нет. Оставленный родителями малыш, как правило, даже через посредство органов опеки получает свидетельство о рождении на основании документов, удостоверяющих личность роженицы. То есть, в любом случае, получает фамилию матери, а по желанию — отца. Органы опеки самостоятельно дают имя, фамилию и отчество ребенку только когда личность роженицы нет возможности установить.
Главное – не вычеркнуть из жизни
Наталья Зимина, главный врач Тольяттинского дома ребенка для детей с органическими поражениями центральной нервной системы и нарушением психики:
— У нас находятся малыши в возрасте от месяца до четырех лет. Мамы некоторых пребывают в местах лишения свободы, переживают трудную жизненную ситуацию. Пока ребенок у нас проходит медико-психолого-педагогическую реабилитацию, им дается время (целый год!) для того, чтобы встать на ноги: устроиться на работу, решить жилищные проблемы, привести в порядок квартиру. У них есть возможность навещать своего ребенка, общаться с ним, забирать его домой на выходные и, наконец, определить свое отношение к нему. Мы стараемся делать все для того, чтобы мама наконец-то сделала осознанный выбор: что важнее — разгульная жизнь или дети? И многие малыши таким образом возвращаются в свою биологическую семью. В прошлом году мамам были возвращены 20 детей из 34. Я не вижу никакой необходимости в том, чтобы торопиться с отказом от ребенка.
В моей памяти – недавний случай! — осталась мама, которая в роддоме поспешила отказаться от дочки по причине болезни Дауна. Отказалась, но не смогла вычеркнуть ее из своей жизни. Навещала, смотрела, как девочка растет, и наконец написала заявление с просьбой вернуть ей ребенка. Еще один случай могу привести. Недавно ушел от нас на усыновление отказной умственно сохранный малыш, родившийся с тяжелой врожденной патологией кишечника. В течение времени, пока он был в Доме ребенка, ему самарские врачи сделали несколько очень серьезных операций: искусственную прямую кишку, искусственный анус. Добрые люди пожалели и полюбили малыша, приняли в свою семью. Вот такие зигзаги судьбы.
Ольга Посева, «Город на Волге»