Фронтовые треугольники в редакцию «Вольного города» попросил передать электромонтер «Тольяттиазота» Алексей Глазунов.
– Эти военные письма и фотографии – семейные реликвии, которые хранит моя мама, Людмила Михайловна. К ней они перешли от ее матери, и мы с братом в детстве слушали рассказы бабушки о войне. Мои дети пока маленькие, но я обязательно буду рассказывать им о наших солдатах, – подчеркнул Алексей.
Масса мыслей пронеслась у меня в голове, пока держала в руках, разворачивала протертые на сгибах треугольники – солдатские письма. Ведь им уже больше 75 лет, они – самые настоящие, похожи на те, которые видела в военных кинофильмах! Давно уже нет в живых людей, которые ждали, писали, много раз перечитывали эти письма. А память жива, пока мы знаем и помним.
Прежде чем читать, решила внимательно рассмотреть. Все письма, кроме одного, написаны на клочках серой бумаги простым карандашом. Это и понятно: как солдаты будут носить с собой чернильницы с перьевыми ручками? Привычных нам шариковых ручек тогда еще не было. Лист обычной бумаги сворачивался текстом внутрь в форме треугольника, на наружной стороне которого писали адрес, иногда химическим карандашом. И все! На другой стороне много круглых печатей, по всей видимости, такие отметки ставились при прохождении через почтовые узлы. И бесплатно доходили вести до адресатов!
Вспомнилась недавняя история с заказным письмом, когда почтовики потеряли оплаченное (!) послание, и если бы не моя настойчивость, никогда не нашли.
Тогда, в Великую Отечественную, страна жила единым порывом: выстоять, победить врага. А письма с фронта в тыл и обратно были тоненькой, но прочной ниточкой, связывающей солдат и родных, кто ждал дома.
С внутренним волнением стала читать письма. Вроде бы все понятно, но возникли вопросы, поэтому решила позвонить Людмиле Михайловне. Вот ее рассказ.
– Письма, грамоты и фотографии принадлежат моим родным дядюшкам (так нежно и уважительно она их называла, – прим. авт.). На начало войны в семье Малыгиных было пятеро детей. Из них два сына: Иван и Вячеслав, которые ушли на фронт. Глава семьи воевал в Гражданскую, но в 1938 году умер от туберкулеза. Поэтому детей поднимала одна мать, как это нередко бывало в те далекие времена.
Старшая дочь, Евдокия Комарова, вышла замуж и родила дочку, а ее муж тоже воевал и погиб на фронте в 1941-м. Все письма братья адресовали ей, но читали всей семьей, и не один раз. Младшей дочери Нине было 15 лет, это моя мама. Жили все в Хрящевке.
Старший сын, Иван Малыгин, прошел всю войну без единой царапины и вернулся домой в звании младшего сержанта. Он получил грамоту, где приказом Верховного Главнокомандующего ему были объявлены благодарности: за прорыв обороны противника под Оршей, за форсирование реки Неман и овладение городом Каунас, за прорыв обороны немцев под Россейняй, за прорыв глубокоэшелонированной обороны противника в Восточной Пруссии, за штурм и взятие Кенигсберга. А также за прорыв японской обороны на границе Манчжурии и форсировании горного хребта Большой Хинган…
В 1947 году, по словам Людмилы Михайловны, он поехал жениться, к своей девушке в Кинешму, и попал под поезд… Судьба – вещь странная и порой несправедливая.
Вячеслава Малыгина в семье звали Виктором, поэтому у меня и возник вопрос при чтении писем, поскольку он иногда подписывал их вторым именем. Младший брат, чтобы попасть на фронт, прибавил себе два года, тогда такое тоже было не редкость. И в 1944 году Вячеслава отправили в разведшколу.
Во всех письмах он обязательно ставил дату в верхнем углу и начинал так: «Привет с фронта! Здравствуйте, сродники Мама, Дуся, Бабка, Кока, Нина и Галя». Характерная черта военного лихолетья – в семье одни женщины. В конце – обязательные приветы всем другим родственникам и соседям.
Вот что сообщал родным 28 декабря 1944 года: «Я нахожусь в той части, кто таскает языка, живу хорошо, сытый, но одно на уме, а чего, сами знаете. А насчет языка спроси Шуры. Он наверно знает. Ну а сейчас гоним фрица и бьем его, как вшивых поросят». В конце приписка:
«В скором будущем достану денег, сфотографируюсь». Оказывается, солдатам выдавали небольшие деньги, зарплату по-нашему, на самое необходимое. И наверное, поэтому фронтовых снимков очень немного и часто они маленькие.
А это выдержка из письма, датированного уже 7 февраля 1945 года: «Привет с дороги. Добрый день, счастливая минута: беру листок, карандаш уже в руке, сижу один. Здравствуйте, сродники… Я сейчас нахожусь в дороге, еду, где теплее и где 40 лет праздник. Теперь спрашиваю, почему вы не пишете мне письма или уже забыли? Да придешь с задания, почтальон приходит, ребята получают письма, а я только слушаю, чего им пишут…»
Из истории известно, что когда наши войска перешли в стремительное наступление по всем фронтам, полевая почта просто не успевала их догонять.
При чтении приветствия солдата вспомнились известные строчки поэта-фронтовика Николая Майорова:
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы…
В другом письме солдат писал: «В первых строках моего письма спешу сообщить, что я пока жив и здоров, этого и вам желаю. Письмо я ваше получил, которое было писано 13.01.45 г. Его мне пришлось читать через микроскоп, потому что писано мелко и промочено дождем, и слилось. Прошу, пишите чаще письма. Когда прочтешь, то как будто поговорил с кем-то из родной семьи, хотя и не все понял». Опять та же просьба, как заклинание – пишите чаще!
В других письмах солдат интересовался жизнью односельчан, тем более что женился друг Борис, спрашивал: «Как вы живете? Как коровы и как с хлебом?»
Сейчас уже не всем понятно, какие это важные вопросы по тем временам. Если в семье держали корову, то значит, у детей было молоко. А если еще и хлеб уродится, то можно нормально, не голодая, пережить зиму.
Вот еще строчки: «Моя жизнь фронтовая, наверно, известная. Живу я хорошо, но бывает наоборот. Я – разведчик, а дальше спроси Шуры Нечаева, он наверно знает. Погода здесь хорошая. Как выехал из Шуи, так не видал зимы. Все время нахожусь на фронте, бью фашистских гадов, чтобы они почувствовали, что такое русский солдат. Дуся, я вам послал посылку, хотя не больно хорошая, но на первый раз хватит. Я сейчас нахожусь в Карпатах. До свидания. Пишите чаще письма. Ваш брат (подпись)».
Это последнее письмо, которое получила семья, датировано оно было 16-м апреля 1945 года. Через три дня его не стало…
А потом пришла похоронка, где сообщалось, что «Ваш красноармеец Малыгин Вячеслав Алексеевич, уроженец Куйбышевской области Ставропольского района, село Хрящевка, в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб 19 апреля 1945 года. Похоронен – деревня Доберздорф, Верхняя Силезия, Германия».
Не успел Вячеслав Малыгин жениться, подержать на руках своего ребенка, построить новый дом, написать стихи. Много чего не успел. Но он сделал главное: спас свою Родину, свою семью и нас, современных россиян, от фашизма. Низкий поклон!
Наталья Жукова, «Вольный город Тольятти»
