«Дилижанс», конечно, не бричка на рессорных колесах, о которых рассуждают мужики в самом начале гоголевской поэмы. Но будет упущением, если он не доедет с новой постановкой «Чичиковlive» в Москву или Казань на какой-либо театральный фестиваль, посвященный классике.
Потому что классика обновленная, свежепрочитанная и местами парадоксальная обязана быть на сцене. Оказывается, три театра, два тольяттинских и один самарский, почти одновременно взялись за постановку «Мертвых душ». Теперь, после просмотра варианта ТЮЗа, обязательно хочется сравнить, но не верится, что будет еще что-то подобное…
Режиссер-постановщик из Санкт-Петербурга Евгений Зимин уже впечатлил нас постановкой «Преступление и наказание» по Достоевскому. Так что заранее можно было предвидеть неожиданную трактовку образов, море гротеска и юмора. Он же сделал инсценировку объемного произведения, уложив его в 2 часа 20 минут.
Кропотливый труд над первоисточником занял у Евгения Юрьевича более двух лет, но и он – не единственная составляющая в результате, который обозначен жанром «драматический концерт». Пластическое решение постановки хореографа Маргариты Красных (Санкт-Петербург) и музыка композитора Виктора Мартынова (художественный руководитель театра и исполнитель нескольких ролей в спектакле) в итоге сформировались в действо разудалое, красочное и… немного готическое.
При чем тут готика? Наивный вопрос. Ведь на сцене – Гоголь! Хоть действие разворачивается в неком губернском городе, а не на хуторе близ Диканьки, чертей быть не должно. Однако…
Режиссер до последнего сохранял интригу и не выдавал, кто же исполнит главную роль. И даже появившись на сцене, Чичиков оставался загадкой, по крайней мере, до середины первой части. Признаюсь: даже сомневалась, актер это или актриса. Не удивительно, что авторы до гротеска довели описание персонажа, сделанное самим его создателем: не красавец, но и не дурной наружности, не молод, но и не стар, не толст, но и не тонок…
Герой плутовского романа в исполнении, как дошло спустя минут сорок, чрезвычайно женственной Ирины Храмковой, не только андрогинен, но он еще и… вампир!
Вот вам и готика. Нет, Павел Чичиков совсем ничего такого потустороннего не говорит и не совершает. Его, выражаясь с утонченностью Манилова, негоция – обычное мошенничество. Но как он говорит, с шипящим присвистыванием, как облизывается, дергает щекой и скрючивает пальцы при упоминании мертвых душ… Тягостно, тягостно на душе главного героя, и вот видим мы воочию его кошмары во время ночевки в поместье Коробочки, воссозданные светом, пластикой, музыкой.
Интересно поработал режиссер с актерским составом, выбирая либо точно соответствующий типажу, либо совершенно противоположный персонаж. Манилов – Константин Ткаченко, новый, не похожий на прежние роли образ. Плюшкин – Екатерина Федощук, опять мужскую роль исполняет актриса. Собакевич очень, на мой взгляд, подходит для Рустама Фазулова, а фееричного прощелыгу Ноздрева кто бы еще сыграл, как не Петр Зубарев! Яна Еприкян недавно в труппе – Коробочка, наверное, ее первая крупная роль. Хитрая старушка-зожница, бегающая по сцене со скандинавскими палками и делающая мостик, впечатлила и позабавила.
Многим актерам досталось по две-три роли, кроме того, все они стали участниками Чичиковбенда, исполняя на разнообразных инструментах, от скрипки и электрогитары до ударной установки, музыкальную часть драматического концерта. Неотъемлемую часть, создающую тему, проходящую рефреном через весь спектакль:
– Вишь, ты, вон, какое колесо…
– Что ты думаешь, доедет ли то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет?
– Доедет!
– А в Казань-то, я думаю, не доедет?
– Не доедет!
Но тема все-таки меняется, и уже в ответ на второй вопрос звучит уверенное:
– Доедет!
Да, и до Казани, и куда угодно домчится бричка, управляемая маловменяемым Селифаном (Виктор Мартынов). И вовсе не потому, что на Руси неистребимы плохие дороги и дураки, стимулирующие бесконечно сочинять плутовские романы-поэмы.
Скорее потому, что русская литература – огромное поприще для сценических экспериментов, позволяющих вновь и вновь исследовать и разнообразить живущих вечно – как «вампир» Чичиков – персонажей.
Зимину удалось при создании инсценировки выбрать самое лучшее, «изюм» произведения, при этом сохранив некоторые авторские лирические отступления и не изменив диалогов.
К программке спектакля прилагался список – целых 63 устаревших слова! А разве можно было их убрать?
– Позвольте напечатлеть безешку! – Ноздрев лезет с поцелуями к Чичикову.
Он же пытается всучить страшенную собаку, потрясая гладкошерстной оскаленной куклой:
– Брудастая!
Хотя, как выясняется, брудастая – собака повышенной шерстистости.
Танцуется, поется и играется «Чичиковlive» на очевидном актерском драйве. А завершается короткой сольной партией Чичикова – Храмковой. Сильный чистый голос, вспоминается, что Ирина была солисткой рок-группы:
– Русь! Куда несешься ты? Дай ответ!
Нет, не дает ответа…
Надежда Бикулова, «Вольный город Тольятти»
Оригинал статьи опубликован в газете «Вольный город Тольятти», № 38 (1371) 01.10.21