Александр Серенко, режиссер из Санкт-Петербурга, обещал поставить «Крокодила» по Корнею Чуковскому как «невероятную галиматью». Именно так охарактеризовала это произведение Надежда Крупская в своей критической статье, опубликованной в 1928 году в газете «Правда».
Что ж, попытка удалась. Галиматья – это ведь замечательно. Актерам «Дилижанса», да и всем другим, постоянно участвующим в разнообразных капустниках, не проблема покуролесить, да еще и под такую шикарную музыку.
Обычно музыкальное сопровождение постановок создает художественный руководитель театра, композитор Виктор Мартынов. Но в данном случае удалось выдержать стилистику начала прошлого века, используя фрагменты произведений Хачатуряна, Прокофьева и еще кого-то неопознанного, но вполне соответствующего героике 20-х годов.
Контраст замечательно отработанных, практически балетных па Павла Зотова в буденновке и чулочках – Ваня Васильчиков, герой-победитель с развевающимся алым флажком – под мощные аккорды – комично, но без пошлости и грубого стеба. Лялечка Илианы Хитяевой – по мнению Крупской, совершенно буржуазный типаж – так мила и трогательна.
Причем тут буржуазия? Разве что спустя 11 лет после написания сказки стало буржуйством гулять детям с няней?
Что подвигло Надежду Константиновну написать такую сердитую статью, может, за Некрасова обиделась? Но лучше по порядку.
Саму сказку Николай Корнейчук, он же Корней Иванович, написал в канун революции. Ну не виноват же он, что сынишка заболел, не предвидел надвигающегося социального разлома. Хотел просто повеселить ребенка, вот и интерпретировал, развил сюжетно уличный шлягер «По улицам ходила большая крокодила».
В угоду последующим событиям автор сказки даже переделал городового в постового. Не помогло. Всё равно: «Буржуазная муть» – припечатала почти 60-летняя революционерка. Зачем крокодил курит и говорит по-турецки, сбивая с толку малышей? Которым, рассуждает критик, хотелось бы узнать побольше именно о таких вот экзотических животных, а не о лошади, овце или лягушке.
Вот тут бы попал впросак режиссер, не внес коррективы в используемый материал. Сегодняшним ребятам-зрителям лошадь и овца чуть ли не экзотичнее крокодила. В спектакле заменили упоминаемую скотину на кошек и собак.
Дело в том, что полемика между критиком и писателем разворачивается на сцене. Крупская и Чуковский – Екатерина и Петр Зубаревы. Сердитая седая дама то и дело выбегает на сцену или является из-под колосков, требуя, чтобы зрители покинули зал или хотя бы закрыли глаза и уши. Настолько беспокоится о вредном воздействии неправильной сказки «Крокодил».
Между прочим, как маленькие, так и взрослые зрители поначалу повелись на эту провокацию, отчего потом весело смеялись над собой.
И как положено, в итоге Зубареву-Чуковскому удается переубедить оппонентку. Доказав, что его «Крокодил» – просто сказка и в нем нет никакого политического подтекста, который по привычке искала ветеран революционного движения, вдова пролетарского вождя.
Как бы ни чудили и ни резвились звери, как бы героически ни сражался с ними Ваня Васильчиков, затмить главного героя в исполнении Олега Андюшкина было невозможно. Какой однако сложный, многогранный и нетрадиционный образ создал актер! Корректировка в соответствии с современностью и его коснулась. Он говорит не по-турецки, а по-английски, и с первого момента появления на сцене воспринимается как добродушный интурист, угощающий аборигенов сигаретами и крококолой. Даже глотая барбоса и городового, он не становится более страшным, но злые обитатели Петрограда изгоняют обаятельную рептилию в Африку.
Тут режиссер вкрапляет в действие немного этой экзотической страны, не забыв устами Крупской-Зубаревой уведомить, что ходить туда гулять детям не рекомендуется.
Ну а дальше, в стиле якобы высмеиваемого Чуковским слезоточивого Некрасова, крокодил повествует обитателей родного континента о тяжкой доле заключенных в городских зверинцах собратьев. И инициирует мятежный поход жирафов, гиппопотамов и львов на Петроград.
Да, кстати, Петроград Чуковский заменил в дальнейшем на Ленинград, но и это не помогло. В 1935 году «Крокодила» запретили. Якобы в этом повороте сюжета усмотрели намек на корниловский мятеж.
Далее идет лихая схватка с обязательным по законам жанра захватом заложницы – той самой буржуазной Лялечки. Режиссер «Кинг-Конга» говорил, что идею своего сюжета позаимствовал именно из этого произведения:
– Огромная горилла Лялю утащила.
В итоге героический Васильчиков-Зотов убеждает зверей перейти на веганскую диету:
– Пусть будет пища ваша – лишь чай да простокваша, да гречневая каша.
Всё завершается идиллией прямо как на иллюстрациях в глянцевых брошюрах, где львы, олени и люди резвятся вперемешку на лужайках.
Такая вот галиматья воплощена на сцене «Дилижанса». Для кого же эта постановка с возрастным цензом 3+?
Мне сказали, что в этом спектакле дети увидят свое, а взрослые – свое. Если бы не полемика внесюжетных персонажей, можно было бы поспорить: что такое «Крокодил», как ни галиматья, совершенно не познавательная с точки зрения зоологии?! Но эта линия, удачно введенная режиссером, как бы поясняет взрослым: будет еще время собирать камни, озадачиваться сложными вопросами бытия, решать, стоит ли посещать Африку или не рисковать. А пока…
Резвись, хулигань и крокодиль – «крокодил, крокожу и крокодить буду» – сколько угодно, пока молодой и зеленый. Только дяденьку городового вместе с барбосом… выплюнь, выплюнь, говорю!
Выплюнул. Поправил городовой-постовой фуражку.
– Утроба крокодила ему не повредила!
Эх, если бы и во взрослой жизни так было…
Надежда Бикулова, газета «Вольный город Тольятти»