Если студенческое общежитие – это весело и даже необходимо для познания жизни, то общежитие «для тех, кому за…» ничего, кроме тоски, не навевает. Семейные ютятся впятером в одной комнате, одиноких кидают в виртуальную корзину, обозначенную квадратными метрами, где вместе с койко-местом человек получает принудительных «родственников». Далекие по возрасту и характеру люди вынуждены десятилетиями ютиться бок о бок. Зачастую без всякой надежды на собственное жилье.
Лидии Калюжной 65 лет. Всю жизнь она проработала киномехаником. Имеет много благодарностей, занесенных в трудовую книжку. Ветеран труда. Инвалид второй группы. Своего угла никогда не было. Нет, угол как раз был! Крошечное пространство вокруг койко-места. В общежитии на Безымянке она живет уже 35 лет.
– «Свое жилье», наверное, я получу полтора на два метра, – вздыхает Лидия Александровна.
Хорошее место тупиком не назовут
Адрес «Ново-Вокзальный тупик» говорит сам за себя. Дом №15а принят в муниципальную собственность Самары со статусом общежития от ОАО «Трест №11» на основании постановления главы города от 29 декабря 2001 года. Унылое здание из серого кирпича набито людьми – и вместе с тем отчетливо ощущается запустение.
Даже шикарные отели часто неуютны. По одной простой причине – эти стены не любят. В них лишь ночуют… С общежитиями дело обстоит еще хуже. За тысячу рублей в месяц никто и не думает создавать их обитателям не то что уют, а просто человеческие условия.
Место вахтерши давным-давно пустует. Стены обшарпанные. Перила облупленные. Запасной выход завален какими-то досками. В душе ржавые трубы, грязный пол, склизкий кафель… там, где он еще есть. В общем, все, как и положено в общежитиях. На подоконнике в лестничном пролете стоит кактус – символ выносливости.
Количество комнат – ноль
Согласно справке №413, выданной муниципальным предприятием по эксплуатации и содержанию общежитий в Самаре 24 января текущего года, Лидия Калюжная зарегистрирована в комнате 13 кв. метров, которую делит с соседкой: «Жилая площадь – 6, 65 кв. метров. Общая площадь – 0, 00 кв. метров. Количество комнат – 0».
Комната все-таки существует. Одна на двоих. Тумбочка между кроватями, на ней телевизор, по углам – холодильник и старенький шкаф. «Лампочка Ильича», – указывает Лидия Александровна на потолок. По-другому и не скажешь. Глядя на этот голенький светильник, свисающий на проводе, сразу представляешь годы коллективизации из советского кинофильма.
– Вот так мы с Танечкой и живем, – говорит Калюжная.
22 года назад к Лидии Александровне подселили девочку Таню, выпускницу детдома, которой едва исполнилось восемнадцать. Все комнаты были заняты. Калюжная могла отказаться, но не стала.
Так они и стали жить – стар и мал. Не родные друг другу, но теперь уже и не совсем чужие. Платят за койко-место по 1300 рублей в месяц. И мечтают о собственном жилье…
Татьяна Кехаева окончила ПТУ №29. Работает маляром. «Не пьет, трудолюбивая, – рассказывает про нее соседка. – Даже больная на работу ходит».
Едва ли не первое, что я слышу из уст Лидии Александровны:
– Вы не обо мне – о Танечке пишите. Мне уже ничего не надо. Пусть она получит. Мне ее жаль. Детдомовские – тяжелые детки…
«Никогда никому не завидовала»
Лидия Александровна производит впечатление беззащитного ребенка. По собственному признанию, она никогда не могла за себя постоять. Рассказывая про свою жизнь, употребляет такие выражения: «Случилось, как всегда, несчастье…», «Посмотрели, какая я, и отфутболили…»
Лидия Калюжная родилась в 1949 году в пос. Охрозавод Воронежской области. В Куйбышев переехала в 68-м: «Тетя позвала, пожалела, что без мамки…» Тетя давно на том свете. Двоюродная сестра в свой круг не принимает.
– Вроде плохого не делала, за мамой ее ухаживала… – вздыхает бабушка. – У них пять машин, зачем им я?..
– А разговоров не было, что вы на квартиру претендуете?
– Нет. Я никогда никому не завидовала. Была довольна тем, что есть. Надеялась, что подойдет моя очередь и получу жилье.
В 1987 году Лидия Александровна зарегистрировалась как нуждающаяся в улучшении жилищных условий. Слали письма: «Вы такая-то, ждите…» Очередь медленно, но двигалась. Настали 90-е, и все рухнуло.
– Думаю, моей очередью уже давно кто-то воспользовался, – говорит бабушка. – Никому я не нужна. Коменданты у нас меняются, как перчатки. Каждый крутится, как может. Чуть не в каждой комнате дело до суда доходит…
Неожиданный поворот
– Так вы хотите получить комнату для себя одной или оформить в собственность половину этой?
После моего вопроса начинаются чудеса.
– От своей доли я решила отказаться, – говорит Лидия Александровна. – В пользу Тани. Мне сказали: «Вы перекрываете кислород молодой». Я так поняла, что надо отдать…
Бразильская мелодрама.
– А сама Таня что говорит?
– Ей, видно, жаль меня, – вздыхает Калюжная. – «Как хочешь, – мол. – Хочешь – на двоих, хочешь – на меня». Я решила уехать к сестре. Мы с ней двойняшки. Я ее детей выучила. Помогала деньгами…
– А где они теперь – те, кому вы помогали?
Вздыхает:
– Племянница – филолог. Работы нет. Мне ее жалко… С мужем разошлась. Живет со своей мамой. Конечно, маленько не ладят. Внучка в первый класс пошла…
Родственники втроем проживают в однокомнатной квартире 40 кв. метров. Начинаю убеждать: «Кто же отказывается от жилья?!» На все доводы Лидия Александровна отвечает с тихим упорством: «Это мое решение. Не стану оформлять на себя. Уверена, они мне откажут».
Таинственные ОНИ – чиновники, с которыми бабушке довелось иметь дело. Лидия Александровна, кажется, не в состоянии понять, что приватизировать полкомнаты, где она живет десятилетиями, – ее законное право. Чем ее так запугали?
Ни синицы, ни журавля
– А как у вас с Татьяной быт протекает? Ссор нет, конфликтов?
– Нет-нет-нет! – первая реакция Лидии Александровны.
– Вы пожилой человек, она гораздо моложе. Свет, телевизор, громкость – как насчет всего этого?
– Я уступаю, – тихо говорит бабушка.
– ВЫ уступаете?
– Обязательно. Ну, всяко бывает… Детдомовские дети – они немного другие… Конечно, жалко ее…
Кажется, Лидии Александровне жалко всех на свете. Кроме себя самой.
– Воевать я не могу. Сердце больное, давление. Посмотрите, сколько лекарств, – распахивает дверцу холодильника: нижняя полка завалена таблетками. – Ну, сделаю я ей доброе дело… Сколько мне жить-то осталось?
– А с сестрой вы говорили об этом?
– Да, – вздыхает. – Она не против…
Сестра по телефону подтверждает – согласна принять Лиду: «Чего ждать? Кто у нее купит полкомнаты? С кого просить деньги?»
Калюжная все готова отдать – и синицу, и журавля. Сестра же по-своему воспринимает ситуацию. Лелеет необоснованные, на мой взгляд, надежды, что Лидии Александровне еще могут предоставить отдельную комнату. А за эту, мол, только зря платить. Очень странная позиция. Когда до сестры дойдет, что ни комнаты, ни полкомнаты, – будет уже поздно…
К сожалению, с Татьяной пообщаться не удалось. О нашем визите она знала заранее, но отпрашиваться с работы не стала: мол, ты приглашала – ты и принимай.
«Ваш номер – 3149»
– Боюсь, конечно, – говорит Лидия Александровна. – Где я окажусь – в доме престарелых? Кто и где меня похоронит? Накроют крышкой или просто сверху землю кинут?..
Согласно ответу департамента управления имуществом, «по городскому списку ваш номер на 2014 год – 3149. Жилое помещение вам будет предоставлено при подходе очередности и наличии необходимой жилой площади. Законные основания в улучшении ваших жилищных условий вне очереди отсутствуют, так как это приведет к нарушению прав граждан, вставших на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях ранее вас».
Сколько же еще пожилых и молодых, одиноких и многодетных получают подобные отписки! Темпы движения очереди можно сравнить с часом пик в мегаполисе. Все стоят плотно друг к другу, раздраженно гудят, матерятся, проклинают потерянное время.
Социальное строительство как таковое давно свернуто. Бесплатно предоставляемые квартиры – не более чем «отступные» от застройщика. Приобретаются они муниципалитетом по цене гораздо ниже рыночной, поэтому строительные компании не горят желанием решать жилищный вопрос одиноких бабушек и многодетных мамочек. Существует еще льготный список, где стоят участники боевых действий, сироты, инвалиды, люди вообще без жилья.
Таким образом, для большинства очередников получение заветных метров откладывается на 20-30 лет. А к тому времени, как в старом анекдоте, «или ишак, или султан, или я – кто-нибудь да помрет!»
информация и фото: газета “Самарские известия”