Молодежный драматический театр порадовал очередной премьерой.
Еще задолго до постановки написанной Михаилом Рощиным пьесы «Муж и жена снимут комнату» театр объявил о поиске одежды рубежа 60-70-х годов. Такая вот была задумка режиссера Олега Толоченко. Правда, коляску того периода найти так и не удалось, но и та, что появилась на сцене – современная, но простенькая, не нарушила духа времени.
Собственно, его трудно было бы нарушить и современными нарядами. Но режиссер принципиально не стал приукрашать действие приметами нашего времени или места: так порой делают, считая, что публике это нравится.
Толоченко, на мой взгляд, нигде от текста не отступил. Когда во втором действии квартирная хозяйка упоминает возлюбленного своей дочери, у которого жена с ребенком в Куйбышеве – это значит, что в пьесе именно Куйбышев и упоминается. Такое вот удачное совпадение. Хотя вполне мог быть и Смоленск, скажем.
Вот что при просмотре, практически с первых мизансцен пролога, поразило: режиссер осмелился взять для постановки такой, скажу резко, банальный материал! О чем пьеса? О любви. Но не о той, о которой с древних времен пишут классики. Здесь любовь с кровью не рифмуется. Нет тут трагедии, нет шекспировских страстей. Речь идет о самой что ни на есть среднестатистической молодой семье и настолько среднестатистической ситуации, что в какое бы платье героиню ни одень, какую коляску на сцену ни выкати – всё как белый день ясно: уж сколько раз твердили миру, любовная лодка разбилась о быт, квартирный вопрос нас испортил.
Но почему, почему зал замирает в тишине и кто-то подозрительно шмыгает носом, когда персонаж Александра Матянина, отец главного героя, произносит свой монолог об одиночестве. Совершенно прописные истины звучат со сцены:
– Природа создала любовь для жизни. Мы восхищаемся тем, мимо чего прошли бы равнодушно, если бы не было любви…
Ну да, никто не спорит… И персонаж Екатерины Оттепель, Варя, вполне разумно вправляет мозги главному герою, персонажу Александра Сандирякова:
– Женился – уже облагодетельствовал?! Ишь, султаны турецкие! А что ты можешь дать-то, кроме зарплаты? Зарплату мы и сами получаем!
Ну то есть надо шекспировских страстей, надо на шпагах драться и тому подобное… Но этого нет и не будет. Будут конфетно-букетный период, свадьба, непонимание потребностей партнера, взаимное отчуждение, даже угроза измены. Как в жизни или научно-популярной брошюре о семейной жизни. Герои – Алена и Алеша, во втором составе их играли Виктория Игнатова и Александр Сандиряков, в первом – Яна Сараева и Вячеслав Смильский. Они – обычная пара, студентка и инженер, изъясняются самым простым языком; члены их семей, их квартирная хозяйка – это просто персонажи с улицы. Сколько стоит подаренная льняная скатерть, кто муж Мордюковой, кто съел полкило колбасы из холодильника и какова политическая ситуация в Греции – вот такими интересами они живут. Но всё-таки… есть третий, незримый персонаж – любовь главных героев.
– Она же – как ребенок, ее нянчить надо, пеленать. Иначе – умрет…
Вот на этот вопрос в конце спектакля должны получить ответ зрители. Есть ли шанс у любви в наше время? Неважно: в 1975-м, когда пьеса была написана, или в нынешнем 2017-м. Неважно: из-за того, что она – Монтекки, а он – Капулетти, или из-за того, что одна семья варит сосиски в целлофане, а другая обдирает их предварительно.
Один модный писатель взял в заголовок своего романа утверждение о том, что любовь живет три года. А потом сам это утверждение опроверг, впрочем, не разбираясь, о чём он, собственно, говорил: о той любви, что страсть, о той, что привычка, долг или… что-то еще? Работа, наверное, работа над самим собой, потому что, как говорят сами герои:
– Какой человек, такая у него любовь…
Действие пьесы разворачивается как раз на протяжении трех лет. Но финал говорит, что, кажется, любовь будет жить дальше. Только почему же зрители, выходя из театра, делились друг с другом:
– Какой грустный спектакль…
Я думаю, он грустный потому, что очень честный.
На премьере была
Надежда Бикулова, «Вольный город Тольятти», № 18 (1146) 12.05.17