Мы продолжаем серию рассказов тольяттинских ветеранов о войне и победе.
Нечаева Людмила Ивановна.
Я мало что помню о войне, да и не могу помнить, потому что когда она началась, мне было почти два года. В основном, о страшных событиях тех времен я знаю по рассказам моей мамы. Как и всем ленинградцам, оказавшимся в блокаде, нам приходилось очень тяжело. Лишения, голод, страх, постоянные бомбежки – все это мама стоически переносила с тремя детьми на руках. Так получилось, что блокаду пережили все, кроме старшей сестры. Мой отец работал на «дороге жизни» – возил продовольствие в Ленинград. Зимой во время войны это был единственный маршрут, который пролегал через Ладожское озеро и связывал блокадный Ленинград со страной.
Помню, как папа рассказывал мне про те ужасы, которые испытывали все, кто каждый раз переезжал через озеро. Каждая такая поездка, особенно в марте, могла стать и для очень многих становилась последней. «Едешь, а перед тобой кругом воронки от разорвавшихся бомб. Друзья проваливались под лед прямо на моих глазах. Удастся проскочить – хорошо, нет – верная смерть», – говорил папа.
Война настолько жестока, что в ней просто нет места для счастливых мгновений. Кроме 5-летней сестры, она забрала у меня и двоюродного брата. Дядя наш работал на знаменитом Кировском заводе по производству тракторов. В военное время он собирал танки. Он умер от голода. Каждый день кто-то кого-то терял, но даже несмотря на это, люди относились друг к другу с пониманием и сочувствием. Мама рассказывала, все были как родные. Ничего не изменилось и после войны – каждый помогал чем мог. Именно поэтому я люблю свое отечество и, мне кажется, что лучше нашего народа на земле нет.
Что касается окончания войны, про этот счастливый для всей страны день мне рассказывать никому не пришлось. Мне не было и пяти лет, но этот день я не забуду никогда. О нашей победе тогда говорили все! Гудели паровозы, сигналили машины, обнимались и целовались люди. Вот это в моей в памяти отразилось очень хорошо, как будто бы я пережила все это уже в зрелом возрасте.