Не зря эту небольшую деревню называют не селом, а на восточный манер – аулом.
– Более 90 % проживающих здесь – казахи. Лет 30 назад других национальностей тут вообще не было. Но с тех пор в аул переехало несколько российских семей, – рассказывает глава сельского поселения Богдановка (в него входит аул Казахский) Александр Сидиряков.
– Некоторые из них живут здесь уже по 20 с лишним лет, – дополняет его руководитель МБУ «Культура, спорт и молодежь» Богдановки, жительница аула Ахзиба Джумаева. – И все очень довольны. Воздух у нас отличный, природа чудесная, а вода – самая чистая во всей округе. Один из переселившихся сюда горожан как-то сказал: если есть рай на земле, то я его нашел – он здесь, в этом ауле. Другой бывший житель Самары в городе все время болел. А как сюда переехал, все болячки как рукой сняло.
Большая семья
– Отношения с приезжими у нас очень дружные, живем в ауле как одна большая семья. У меня, например, соседка по дому русская. Она мне как родная тетя. Мы все время общаемся, ходим друг другу в гости, пьем вместе чай, – поддерживает разговор учительница начальных классов Мария Даушева.
А вот смешанные браки здесь не очень приветствуются. По словам Сидирякова, таких семей в ауле всего одна-две, не больше. Сказывается разница воспитания, культурных и религиозных традиций.
Вообще, как утверждает Сидиряков, казахов в Самарской области довольно много. Немало их проживает Большеглушицком, Большечерниговском, Красноярском и Нефтегорском районах.
– Они довольно активно общаются друг с другом. Каждый год собираются в одном из районов, чтобы отметить свой главный праздник – Наурыз, – рассказывает глава поселения. – В 2013 году праздничные мероприятия проходили в поселке Комсомольский нашего района. В них участвовали казахи со всей Самарской области. Аул, кстати, вывозил туда свою знаменитую юрту в качестве выставочного экспоната.
– Родственников у нас много – и в области, и за ее пределами. В праздники мы часто собираемся вместе – то в одном селе, то в другом. Разумеется, бывают у нас и гости из Казахстана, – говорит Даушева.
Как утверждает Сидиряков, такого компактного поселения, где проживают почти одни казахи, в нашей области больше нет. Откуда же появилась казахская диаспора в Кинельском районе?
Скрывались от репрессий
Наверное, никто точно не знает, когда впервые нога казаха ступила на эту землю.
– Самая ранняя казахская могила в ауле датируется 1932 годом. А до этого здесь было цыганское село. Цыгане даже основали тут колхоз, но работать в нем им почему-то не хотелось. Они покинули эти края и сегодня живут в Зубчаниновке, – поделилась Джумаева.
А казахи поселились здесь отнюдь не из любви к природе. Причины были гораздо прозаичные и жестокие.
– В Казахстане, как и по всей советской стране, в те годы свирепствовали репрессии и массовые раскулачивания. Жители республики бежали от них кто куда. Многие прижились и в Поволжье, – продолжает Джумаева свой рассказ. – В первое время люди боялись жить открыто, прятались. Возможно, поэтому наши предки и выбрали тихое село в Кинельском районе. Рассказывают, что в те годы здесь произрастал густой лес, в котором при необходимости можно было укрыться.
Впрочем, удивительно совсем не то, что в самарском селе в 30-е годы появились казахи. И даже не то, что они «не растворились», не смешались с местным населением, уже более 80 лет оставаясь сплоченной компактной диаспорой. Гораздо большего удивления заслуживает их особое отношение к культуре и традициям своего народа, которое сегодня встречается очень редко. Жители аула всеми силами стараются их поддерживать, передавать из поколения в поколение.
– К нам не единожды приезжали представители посольства и консульства республики Казахстан. Осматривали наш музей-юрту, удивлялись, насколько грамотно и точно подобраны экспонаты. И всякий раз делали вывод, что мы не упустили, не утратили ничего из обычаев нашего народа. Кроме, наверное, языка. Взрослые практически все по-казахски говорят, а вот с детьми проблема, ведь преподавание в школе ведется на русском. Конечно, мы стараемся понемногу учить их родному языку в семьях. Но чтобы свободно разговаривать и знать все его тонкости, нужно родиться и жить в Казахстане, – замечает Джумаева.
Мужикам везде у них дорога
– Между прочим, соблюдение традиций не всегда оказывает нам хорошую службу. Некоторые казахи из других сел из-за этого не хотят свататься к нашим девушкам. Им советуют: не берите жен из аула, они слишком «заморочены» на своих национальных обычаях и обрядах, – улыбается Джумаева.
Например, тот же калым – в ауле он в ходу до сих пор. Правда, раньше за девиц по большей части платили натурой в виде крупного или мелкого рогатого скота. Сегодня казахи предпочитают денежный эквивалент.
– В основном речь идет о сравнительно небольших суммах. Дадут, к примеру, за дочку 30 тыс. руб. Так она на себя же эти деньги и потратит – на то же свадебное платье, туфли, наряды, – говорит Ахзиба. – Мужчина у казахов традиционно – глава семьи. Ему и за столом положено самое лучшее, почетное место.
У русских, например, принято пропускать женщину вперед. У казахов такой привилегией пользуются исключительно представители сильного пола.
– Даже если я прихожу в гости вместе с сыном, он всегда идет первым, а за ним уже я, – поясняет Даушева. – Конечно, если это ребенок, я могу просто взять его за руку.
Места за обеденным или праздничным столом также распределяются согласно четко прописанной иерархии. Лучшие занимают мужчины и старшие по возрасту.
– А традиционное место снохи – за самоваром. Разумеется, она должна не просто там сидеть, а обслуживать гостей, наливая всем чай. Эту благородную миссию она будет выполнять и пять, и десять лет, пока не женится другой, младший сын и не приведет новую, более молодую жену. Если этого не случится, она просидит за самоваром всю жизнь, – посвящает нас в тонкости народных обычаев Джумаева.
Почетные кости
В праздники гости чаще всего сидят на покрытых коврами полах. Мебель казахи вообще не особенно любят, хотя она в домах имеется.
– У нас есть кухонный уголок. Когда мы торопимся, перекусываем обычно там. А вечером любим собраться всей семьей перед телевизором и смотреть передачу, сидя на ковре, – продолжает Даушева.
По ее словам, казахи в ауле соблюдают и религиозные обычаи, но не до фанатизма. Например, пятница у них, как и у других мусульман, считается священным днем.
– С утра мы печем большие лепешки. Некоторые, правда, заменяют их блинами или оладьями. В этот день мы молимся и вспоминаем наших умерших предков, – говорит Даушева.
Особенно торжественно и пышно казахи отмечают Курбан Байрам.
– В этот день в каждом доме собирают много гостей и приносят в жертву барана. Кто-то приглашает только женщин, кто-то – одних мужчин. Но это необязательно, они могут собираться и в одной кампании. Резать животное, конечно, может только мужчина. Принося жертву, он обязательно читает молитву, – рассказывает Даушева.
Раздача мяса и даже костей производится тоже по определенным правилам. Наиболее престижной и ценной издавна считается голова животного. Ее отваривают и разрезают на две части. Верхнюю половину с глазами и мозгом подают на блюде с ножом самому почетному гостю мужского пола. Тот, в свою очередь, режет ее на отдельные куски, передавать которые можно только мужчинам.
Нижняя половина головы с языком преподносится женщине. Как правило, это наиболее почтенная и старшая по возрасту дама. Не правда ли, весьма остроумное и символичное разделение: мужчине – глаза и мозг, женщине – язык?
Но вот доходит дело и до костей. У казахов принято разделывать барана на строго определенные части. Предлагаемая гостю порция представляет собой кость с мякотью. Раздача еды и в этом случае происходит по иерархии. Наиболее почетные – тазовые или большие берцовые кости – опять же достаются мужчинам.
Алкогольные напитки во время религиозных праздников исключаются.
– Выпивать принято совсем по другим случаям, например, на свадьбе или при рождении ребенка. Строгих запретов на алкоголь, как в Турции, в нашем ауле нет, – говорит Даушева.
Наследие тотемизма
Обычай принесения в жертву животного и поедания его мяса существовал еще в каменном веке. Известно, что в глубокой древности каждый первобытный род поклонялся определенному священному животному – тотему, который считался его родоначальником и покровителем. В обычные дни охота на таких зверей была строго запрещена под угрозой немедленной физической расправы. Но во время больших праздников тотем торжественно приносился в жертву, а его мясо съедалось. Бытовало поверье, что таким образом человек приобщается духу своего животного-покровителя.
Такие же корни имеет и один из наиболее популярных христианских обрядов – причастие. Только в этом случае мясо и кровь заменяются их символами – хлебом и вином. Наверное, нет ничего удивительного в том, что обреченный на смерть Иисус уподоблял себя жертвенному агнцу, а потому и призвал своих учеников причащаться именно таким способом. Между прочим, его слова «Пейте вино – это кровь моя» имеют гораздо более точный подтекст, чем принято думать. В древности во время таких обрядов не только ели мясо, но и пили кровь жертвенного животного. С развитием цивилизации подобные гастрономические излишества становились все более неприемлемы. Этим, по всей видимости, и объясняется известный библейский запрет пить кровь всякого живого существа. Если бы никто этого не делал, он бы не имел никакого смысла.
Сергей Столяров, “Самарские известия”
фото: Самарские известия