Побывать на знаменитой даче со слонами купца и мецената Константина Головкина, которую он проектировал совместно с архитектором Валентином Тепфером, мне довелось лишь однажды. Несмотря на то, что это памятник федерального значения, который мог бы стать туристическим и культурным центром, знаменитая дача со всех сторон огорожена высоким массивным забором.
Экскурсоводы и любители истории довольствуются живописным видом на особняк только сквозь решетку. Однако нам повезло: охранник, который, кажется, был в хорошем расположении духа, лениво открыл ворота дачи и пригласил войти внутрь. Правда, фотографировать запретил.
Особняк произвел на меня двоякое впечатление. С одной стороны, до какого жалкого состояния довели нынешние хозяева этот архитектурный памятник, скульптуры слонов совсем обветшали. К слову, сегодня объект находится на балансе муниципалитета. В одной из статуй можно заметить прореху, внутрь полости какой-то вандал засунул бутылку из-под шампанского. Но, несмотря на время и отсутствие реконструкции, дача не потеряла былого величия и монументальности. Каким же современным и неординарным вкусом обладал первоначальный хозяин этого здания!
Константин Головкин вообще был одним из талантливейших людей своего времени. Меценат, художник, предприниматель, архитектор, любящий и заботливый отец. Еще тогда, на экскурсии, которую провел для всех желающих известный краевед Степан Смирнов, я заинтересовалась его биографией. Выяснилось, что потомки Головкина до сих пор живут в нашем городе. В итоге, мне удалось найти правнука знаменитого купца.
Тоже Константин
Правнука купца Головкина тоже зовут Константином. Внешне ничто не выдает в нем знаменитого родства. На мой вопрос, повлияли ли его корни на судьбу, мой собеседник сначала даже затруднился ответить, а потом признался: «Я унаследовал от Константина Павловича большой интерес к технике, науке и современным вещам. И моя работа связана с этим, я руководитель сервисного центра, занимаюсь ремонтом компьютеров, а до этого разрабатывал различные электронные устройства. Одно время трудился в научном институте. Даже какой-то период жизни посвятил науке, но это было давно, после университета».
Впервые Константин Овчинников узнал о прадеде от своей бабушки Евгении Овчинниковой-Головкиной, дочери самарского купца. «Бабушка внесла огромный вклад в мое воспитание. Она много рассказывала о своем отце и всегда старалась, чтобы в каких-то вещах он был для меня образцом для подражания. И это действительно так. Пока она была жива, у нее в комнате всегда висел парадный портрет Константина Павловича, и она, конечно, часто вспоминала о нем», – говорит Константин. Фотографический портрет – то немногое, что сохранилось в их семье от знаменитого прадеда. А вот от бабушки остались разрозненные дневниковые записи, расшифровать которые, к сожалению, оказалось не под силу и внуку Константину.
Однако многие ее воспоминания вошли в книги, повествующие о жизни и деятельности нашего прославленного земляка. Их можно найти в архивах библиотек.
«Когда началась революция, моей бабушке было всего лишь 10 лет. Впрочем, она отчетливо запомнила прекрасный сад в загородном доме, за которым ухаживали нанятые Головкиным люди. Еще ребенком она любила там гулять. Бабушка прожила долгую и нелегкую жизнь, на ее век пришлась война, поэтому ярких воспоминаний о загородной даче к 70-м годам почти не отложилось», – рассказывает внук.
Чувствуйте себя как дома
Конечно же, я не могла не спросить, был ли на даче со слонами сам правнук. Последний раз Константин Овчинников посещал ее, будучи студентом университета, в начале 80-х годов. «Был такой человек по имени Александр Никитин, который увлекался автоделом. Он мечтал открыть на этой даче музей, посвященный истории автомобилей, так как Константин Головкин был одним из первых в областной столице, кто обзавелся автомобилем.
К сожалению, никто из чиновников на тот момент не поддержал эту идею, так все и заглохло. Мне было очень интересно посмотреть на особняк, тем более, потому что он был построен по эскизам Константина Павловича. Тогда на даче находился клуб работников водоканала, они часто проводили там свои собрания. В 90-е годы я как-то вновь заезжал туда, но внутрь попасть не удалось. Я заметил снаружи новые окна и кованый забор, словно кто-то поселился внутри. На этом мое исследование загородного особняка закончилось», – говорит Константин Овчинников.
К сожалению, у нас до сих пор нет ни одного памятника Головкину. Нет даже мемориальной доски. Константин Овчинников считает, что было бы вполне уместно таким образом увековечить память о Константине Павловиче, который так много сделал для Самарской губернии.
Графские развалины
Вокруг прекрасного особняка на берегу Волги ходят самые разные легенды. Многое из того таинственного, что нам известно о даче со слонами, по большей части выдумки мистификаторов. Создали этот загадочный ореол вокруг личности Головкина журналисты. Константин Овчинников рассказал, что однажды его бабушка согласилась на интервью с супружеской четой корреспондентов. Но когда статья была опубликована, многое в ней оказалось сильно приукрашено и не соответствовало действительности. Журналисты же объяснили это тем, что добавили в материал художественную изюминку. После этого дочь Головкина зареклась общаться с пишущей братией и до конца своей жизни не давала никому интервью.
Правнук купца Головкина развеял некоторые известные мифы. «До 70-х годов дачу со слонами называли «Графские развалины». Так ее окрестили местные мальчишки, которые из любопытства лазили на ее территорию. Видимо тогда же возникла легенда, что статуя девушки рядом с особняком – утопившаяся дочка или любовница купца Головкина. Ничего подобного не было. Константин Павлович был человеком совершенно другого склада, а в семье у них царил мир», – разъяснил мой собеседник.
Экскурсоводы любят пересказывать легенду о том, что в одном из слонов были спрятаны рукописи и документы семьи Головкиных. Константин Овчинников с большим сомнением относится к переходящему из уст в уста мифу. «Этой легенде уже более 35 лет. Бабушка говорила мне, что статуи слонов отливали где-то в губернии. Головкин сам руководил процессом и делал слепки. Очевидно, если они были изготовлены без швов, то вряд ли он заложил что-то внутрь. К тому же, когда строили особняк, существовала уверенность в стабильной жизни. Бабушка не раз говорила, что когда их семья уезжала, Константин Павлович отказался от своего имущества в пользу государства. Головкины покидали город в большой спешке. Просто однажды глава семьи пришел и сказал: «Мы уезжаем». Вряд ли в тот момент он думал о том, чтобы спрятать документы и рукописи в скульптуры».
Жизнь как роман
Евгения Константиновна прожила долгую и насыщенную событиями жизнь. Отчасти этому способствовало время, в которое она родилась. Сначала революция, и семья Головкиных вынужденно уехала в Иркутск. Перед войной Евгения поступила в медицинское училище в Воронеже, но окончить его не успела – началась война. Головкины покидали город уже под обстрелом вражеских войск и бомбежкой. «Бабушка мне рассказывала, как они переходили мост по пути из Воронежа, и он буквально взорвался позади них вместе с людьми», – вспоминает Овчинников.
Женщина, судьба которой могла сложиться совсем по-другому, работала всю войну в госпитале, лечила раненых. «У нее сохранилась огромная коллекция пуль и осколков, которые она доставала из своих пациентов. Уже после войны бабушка окончила Куйбышевский медицинский университет и всю жизнь проработала врачом, даже какое-то время возглавляла больницу им. Аржанова в нашем городе», – продолжает внук. Свою дочь, кстати, Константин Овчинников назвал в честь бабушки Евгенией. Его дети Андрей и Евгения живо интересуются историей своего рода, а это значит, что связь поколений жива. Как известно, не помнящий родства не имеет будущего, не помнящий войну обречен на ее повторении.
фото: “Самарские известия”Екатерина Имукова, газета “Самарские известия”