– Мой сын вечером пошел с друзьями в ночной клуб на улице Юбилейной. Он у меня парень не конфликтный, спокойный. Я сделала все домашние дела и легла спать. А рано утром мне сообщили, что сын находится в медгородке, его жестоко избили в ночном клубе.
Я бросилась в больницу. Там мне сказали, что у сына черепно-мозговая травма, внутреннее кровотечение и перелом костей именно черепа. Повреждений много было, врачи всерьез опасались за его жизнь.
Я потом посмотрела видеозапись клуба. На ней видно, как бородатый парень бьет моего сына, затем обхватывает его со спины и перебрасывает через себя. Ужас…
Понять эмоции матери можно. Бросок прогибом называют суплексом (или суплесом), прием в борьбе эффектный, атакующий, но без хорошей физической подготовки его не провести. И если бросили человека не профессионального, не готового к такому развитию событий, он может получить тяжелую травму. И даже погибнуть.
Михаил остался жив, но 11 суток провел в больнице, а потом долго лечился амбулаторно. Поскольку травмированной оказалась голова, у парня теперь проблемы с обонянием и вкусовыми ощущениями.
С чего всё началось? Друг Михаила о чем-то у барной стойки заговорил с незнакомцем, тот неожиданно дважды ударил его. Тогда сам Михаил подошел, чтобы мирно уладить внезапно возникший конфликт. В итоге получил мощные удары в челюсть, а потом суплекс. Ударившись головой, парень сразу же потерял сознание и очнулся только в больнице.
Уголовное дело в отношении учащегося колледжа Амина А. возбудили по части первой статьи 111 – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека. Вину он признал, но упирал на то, что нетрезвый друг Михаила разговаривал с ним на повышенных тонах, а сам потерпевший выругался в адрес его родной матери.
Михаил и в ходе следствия, и в суде утверждал обратное – он никого не оскорблял. Неожиданно свидетель, который до случившегося был знаком с обвиняемым, изменил показания – стал говорить, что слышал, как потерпевший ругался. Тогда огласили его прежние показания, там нет ни слова про брань.
– Как же так? – спросили у свидетеля.
– Я тогда… торопился, поэтому ничего не сказал про скверные слова.
– Вы следователю говорили, что не слышали разговора между обвиняемым и потерпевшим. И потом не спрашивали обвиняемого, о чем был этот разговор. Протокол вы читали и подписали его.
Свидетелю оставалось только хлопать глазами, ибо суд Автозаводского района отнесся к его показаниям критически. Приговор жестким назвать сложно – учащийся колледжа получил полтора года колонии общего режима, кроме того, с него будет взыскано около 500 тысяч рублей. Это притом, что 30 тысяч он уже перечислил Михаилу в счет компенсации морального вреда.
Сергей Русов, «Вольный город Тольятти»
Оригинал статьи опубликован в газете «Вольный город Тольятти», № 1 (1537) 10.01.25