Для нашей страны незаконная миграция стала уже настоящей и многогранной проблемой
Расскажу только про две наиболее характерные грани, связанные с неквалифицированной рабочей силой и совершаемыми преступлениями.
Итак, 22-летний житель Узбекистана прилетел в Москву на заработки, остановился у своего родственника. Тот сказал, что на станции технического обслуживания вакансий нет. А что еще мог сообщить он Достонбеку Марипжонову, не имеющему никакой профессии и соответствующих документов для проживания в России?
– Я дней десять пожил у родственника и перебрался в Сергиев Посад. Там земляк предложил вместе с ним работать на стройке. Через три дня бригадир сказал, что надо оформить патент на год. Оформил, но через два месяца я решил вернуться в Москву. Меня не устроила зарплата – 40-50 тысяч рублей.
В Москве хотел заняться доставкой еды. Купил в долг «ВАЗ-2110» за 170 тысяч, машине было 12 лет, отдал первый взнос – 50 тысяч. Думал, что начну хорошо зарабатывать, развернусь как следует, но тут сломался автомобиль. Мастер посмотрел и сказал, что ремонт обойдется примерно в 25-30 тысяч.
И вот тут позвонил незнакомый мужчина, представился Улугбеком, на его аватарке был изображен молящийся человек. Спросил, нуждаюсь ли в деньгах, нужна ли помощь. Я всё рассказал: про родителей в Узбекистане, у которых нет работы, зато есть болячки, про то, что мне продали рухлядь, а не машину.
Улугбек проявил участие, потом попросил скинуть ему номер моей банковской карты. Я сбросил, вскоре пришел перевод на 25 тысяч рублей.
Я сразу же перезвонил ему, спросил, зачем такая сумма. Он ответил, что это аванс за предстоящую работу. Я уточнил, какую именно. Улугбек махнул рукой, мол, потом-потом расскажу.
Через два дня он перезвонил и сообщил некоторые подробности про запрещенные вещества. Я наотрез отказался их распространять. Улугбек посоветовал не спешить с ответом и всё хорошо обдумать.
Через день мне позвонил незнакомец, который велел называть его Али. Он потребовал вернуть уже ему 25 тысяч. Я ответил, что деньги заработаю и верну, но распространением запрещенных веществ заниматься всё равно не стану. Тогда Али дал понять, что знает обо мне достаточно много, и поставил условие:
– Не отработаешь долг – сядешь в тюрьму! Я уж постараюсь, можешь не сомневаться. Выбирай!
Я спросил, а нет ли у него другой работы. Он ответил, что нет, только эта. И отрабатывать мне теперь из-за упрямства надо целых шесть месяцев.
Я решил стоять на своем, сказал, что отработаю за месяц, а потом уеду в Узбекистан и никогда не вернусь в Москву.
Али велел мне познакомиться с «хорошим человеком по имени Асилбек» (кличка Шох) и вместе с ним ехать в Тольятти. Я так и сделал…
Конечно, показания молодого узбека немного адаптированы. Сложно сказать, насколько он был искренним, но что-то мне подсказывает, что многое тут соответствует действительности.
Еще надо пояснить, что слово «шох» переводится по-разному: с тюркского языка – король, с воровского жаргона – доносчик, человек на побегушках, то есть шестерка. Асилбек, скорее всего, выполнял роль доносчика и следил за должником.
В Тольятти распространители поселились в квартире на Ленинском проспекте, аренду жилья оплатил их куратор Али. Из тайника забрали «товар», весы и принялись фасовать, которые потом Достонбек до двух часов ночи «раскидывал» по Новому городу. Сорок фотоотчетов он отправил Али.
На следующий день поступила новая команда – срочно вернуться в Москву. В столице они пробыли несколько дней, вероятно, так заметали следы, а потом – опять в Тольятти. В ту же квартиру.
– Шох фасовал, а я раскладывал по району. Сколько было тайников? Сорок, как и в прошлый раз. Затем Шох сказал, что он сегодня уедет в Москву, а я завтра должен разложить 70 синих пакетиков. На следующий день я никуда не пошел. Вскоре позвонил Али и строго спросил, почему нет фотоотчетов. Я ответил, что приболел. Ему, судя по тону, это очень не понравилось.
А через некоторое время в дверь позвонили. Я открыл, на пороге стояли сотрудники полиции и хозяйка квартиры. Оперативники спросили, где лежат наркотики. Я показал на шкаф в прихожке…
На судебном процессе присутствовала переводчик. Она грустно смотрела на совершеннолетнего мальчишку, напрочь испортившего себе жизнь. Ведь не исключено, что его сдал тот же Али, предварительно выведя из-под удара своего соглядатая. Оперативная информация в полицию может поступать по разным каналам, в том числе анонимно.
При вынесении приговора суд Автозаводского района акцентировал внимание на одном моменте. А именно: тяжелое материальное положение не является смягчающим наказание обстоятельством, если обвиняемый – трудоспособный. В итоге – шесть лет колонии строгого режима и конфискация в доход государства сотового телефона, как средства совершения преступления.
Сергей Русов, «Вольный город Тольятти»
Оригинал статьи опубликован в газете «Вольный город Тольятти», № 32 (1518) 23.08.24
