Очередной «Литературный оркестр» состоялся в День работника культуры, в рамках празднования которого традиционно подводились итоги конкурса творческих достижений «Вдохновение».
В номинации «Проект года» «Литературный оркестр», совместно реализуемый с октября 2016 года «Тольяттиазотом», просветительским сайтом Arzamas.akademy и театром «Вариант», был удостоен диплома лауреата первой степени.
Диплом торжественно вручили режиссеру театра Галине Швецовой-Скрипинской. Кстати, сама Галина Петровна также недавно была удостоена награды – всероссийской премии Союза театральных деятелей «Признание». А вечером со сцены ДК «Тольяттиазот» о заслуженной победе с сияющим лицом объявила слушателям «Оркестра» актриса театра
Екатерина Ильюк:
– Автор проекта Юлия Петренко сейчас в отъезде, но она уже в курсе и радуется вместе с нами!
Тема посвященной Михаилу Булгакову лекции была незамысловата – «Появление писателя». Читала ее кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник, руководитель научного отдела Государственного музея Булгакова Мария Котова. Лектор, как и следовало ожидать от ученого-филолога, не ведущего на ТВ передач, не пыталась изумить слушателей парадоксами, озадачить или сломать стереотипы. Хотя последнее ей, возможно, и удалось. Ведь для многих Булгаков, автор самого загадочного и мистического романа прошлого столетия, окутан ореолом таинственности, освещен отблеском потустороннего мира, в который посмел заглянуть. И тут нам рассказывают о том, как, подобно легиону наших современников, Михаил Афанасьевич приехал покорять Москву, «составлять литературную карьеру», бился за паек, завидовал счастливым обладателям столичных квадратных метров…
– Квартира – магическое слово. Без квартиры я не человек, – это признания самого писателя. Испортил его квартирный вопрос не меньше, чем пришедших посмотреть на фокусы Воланда…
Рассказ сопровождался точным указанием дат каждого события, был беспристрастен и даже, как мне показалось, сух. Но именно поэтому объективные факты поневоле вызывали эмоциональный отклик. Булгаков хотел покинуть страну еще в 1920 году вместе с отступавшими белыми частями, но заболел тифом, и впоследствии винил свою первую жену Татьяну Лаппа в том, что она не смогла его вывезти из советской России. Долго добиваясь жилья в Москве, куда переехал в 1921 году, Михаил обратился за помощью к жене вождя, Крупской. Денег на переезд он заработал, написав «потрясающе бездарную», по собственному признанию, пьесу, за которую вместе с соавтором получил 200 тысяч рублей – баснословную по тем временам сумму. Видимо, пьеса была очень конъюнктурная…
В Москве Булгакову пришлось работать в газете «Гудок», а также писать в газету «Накануне», издававшуюся в Берлине для идеологической обработки русских эмигрантов. Понятно, что работа ему не нравилась, несмотря на то, что в коллегах были Юрий Олеша, Илья Ильф и Валентин Катаев. Однако ради квартиры, гонораров и пайка…
Странно или нет, но репрессии автора «Мастера и Маргариты» не затронули. Сталин как-то лично позвонил Булгакову в трудном для того 1930 году и сказал:
– Вы попроситесь на работу в МХАТ, мне кажется, вас возьмут…
И взяли. Врача – в режиссеры! Сам Станиславский провел аналогию между Булгаковым и Мольером, о котором тот написал пьесу. Мол, оба и драматурги, и режиссеры, и актеры… В лекции не прозвучало, что Булгаков написал и о Сталине пьесу «Батум», которую тот запретил ставить только из личной скромности. Но, наверное, о судьбе конъюнктурной постановки писатель не скорбел. Не то, что о «Жизни господина де Мольера», репетировавшейся пять лет, встреченной восторгом публики и резкими рецензиями критиков. Но как можно было не признать ее безыдейной?!
Тот же Сталин посоветовал после нескольких постановок прикрыть спектакль, разместив в «Правде» редакционную, то есть без подписи, статью «Внешний блеск и фальшивое содержание». Булгаков сильно переживал, переживала и его третья жена Елена Сергеевна, подсчитывавшая занавесы: «Восемнадцать… Двадцать… Двадцать один…» То есть столько раз опускался и поднимался театральный занавес, выпуская на поклон актеров в ответ на бешеные рукоплескания публики. Спектакль получился хороший, но «классовый подход» оказался слабоват. Так что очень автобиографичны и болезненная реакция Мастера на критику, и ярость Маргариты, жаждавшей отравить критика Латунского…
А вот попытка издать в те годы «Собачье сердце» – это уж совсем наивность! Или расчет на особое расположение сильных мира сего? Жить в системе, которую ненавидишь, гениально, да, безусловно, гениально высмеивать ее – это-то понятно, так многие жили, да и сейчас живут. Но при этом ждать, что система с удовольствием будет оплачивать гонорарами собственную порку?!
– Острый памфлет на современность, печатать ни в коем случае нельзя! – резюме Льва Каменева, прочитавшего повесть по рекомендации настойчивого издателя Николая Ангарского.
Булгаков, конечно, гений и автор одного из величайших романов двадцатого столетия. И время ему выпало трудное, но благодатное – в смысле обилия жизненного материала. Только писать ему суждено было для грядущих поколений, не для современников. Опять же – не из лекции: когда за публикацию романа «Мастер и Маргарита» в журнале «Москва» в 1967 году вдова писателя получила гонорар, она отдала эти деньги первому пришедшему на могилу Булгакова читателю. Так завещал он сам. Почему-то эта история не вошла даже в спектакль-вербатим театра «Вариант». Вероятно, она является вымыслом, но очень красивым!
А еще пишут, что, работая над «Мастером и Маргаритой», Булгаков возобновил прием морфия, который способен «расширять сознание». Столь сильное обезболивающее писатель принимал из-за болезни почек, ставшей причиной его смерти в возрасте 48 лет.
Поскольку лектор только констатировала проверенные факты биографии писателя, протеста ее интерпретация, как в случае с лекцией о Чехове, не вызвала. Не вызвала и вопросов.
Только одна женщина спросила о взаимоотношениях Булгакова со Сталиным. А были они на удивление мирными: все-таки Иосиф Виссарионович понимал толк в литературе! Вот краткий диалог из спектакля «Варианта».
Сталин:
– Вы по-прежнему хотите уехать из России? Почему вы так нас не любите?
Булгаков:
– Я долго думал о том, может ли русский писатель жить и творить вне России. И пришел к выводу, что не может.
Но был ли искренним Михаил Афанасьевич?
А 28 апреля нас ждет уже вторая встреча с публицистом, филологом, автором и ведущим радиопередач Леонидом Клейном. Тема лекции столь же провокационна, как и в прошлый раз, когда нам открыли совсем другого, не «школьного» Чехова: «Плохие поступки хороших людей, или на что надеяться читателю романов Достоевского». Посмотрим, удастся ли Леониду так же, как тогда, вызвать зал на дискуссию?!
На лекции была
Надежда Бикулова, «Вольный город Тольятти», № 12 (1140) 31.03.17