Молодежный драматический театр открыл сезон спектаклями для детей и взрослых. К началу учебного года здесь поставили «Приключения Незнайки» и в сентябре же для старшего поколения – «Закон бумеранга» по пьесе нашего земляка Валерия Алферова.
Не думаю, что это имя широко известно. Тем не менее, Валерий Викторович, занимающий должность руководителя испытательного центра по лифтам, является экспертом в области промышленной безопасности и автором десятка научно-технических статей, опубликованных в отраслевых и специализированных журналах. Это не мешает ему всерьез заниматься драматургией и в целом литературой. Его пьесы входили в лонг и даже шорт-листы конкурса «Время драмы» 2015-го и 2017 годов.
«Закон бумеранга» написан в 2014 году, в 2018-м пьеса стала победителем конкурса национальной академии драматургов «Автора на сцену!». Уже в творческом сезоне 2019-2020 планировалась ее постановка на сцене Самарского художественного театра.
Но не срослось. Может, ковид помешал. Так что МДТ опередил СХТ, и постановка впервые увидела свет на самой малой родине ее автора. Осуществил ее Юрий Раменсков, актер и режиссер театра.
Жанр пьесы ее автор определил как мелодраму с элементами детектива, а постановщик – как историю сквозь время в двух действиях. Речь в ней идет о врачах, поэтому считается, что пьеса сейчас особенно актуальна.
Сразу и честно скажу: меня постановка не впечатлила. Несмотря на все премии, а это не только награда в конкурсе «Автора на сцену!», мне показалось, что пьеса написана на любительском уровне, а постановка близка к уровню самодеятельности, несмотря на профессиональную игру актеров. Попробую объяснить свое субъективное восприятие.
Автор демонстрирует в сюжете связь поколений: внук – хирург Максим Платонов – выполняет завещанное дедом, ищет потомков женщины, которая спасла его, сбитого немцами летчика, в годы Великой Отечественной. Повествование идет в палате для раненых в чеченской войне солдат.
По-моему, драматург должен избегать таких повествовательных монологов, которые вынуждена вести народная артистка РФ Наталья Дроздова (медсестра Андреевна). Да, в классических пьесах Чехова или Островского эти страстные тексты полно раскрывают образ персонажа, но если они начинаются с «жили-были»…
Впрочем, по ходу рассказа, который продолжает уже от своего лица другой герой, дед Серафим (актер Александр Матянин), на сцене появляется сбитый летчик, а потом и его спасительница Любаша (Екатерина Серебрякова) вместе с сынишкой. Ребенок на сцене – это всегда выигрышный ход.
Герои передвигаются из одного времени в другое, перевоплощаясь в своих потомков. Но это не всегда убедительно. Например, когда рассказчица, статная и высокая в исполнении Натальи Степановны, встает на место аккуратно оттесняемой маленькой Екатерины Серебряковой, сообщая раненому:
– Я и есть Мария Андреевна, внучка Любаши и жена Максима Сергеевича. А мой сын Василий пошел по стопам отчима и завтра будет тебя оперировать…
Театр подразумевает условности. Но разбираемая пьеса написана все-таки в стиле соцреализма, а некоторые вкрапления мистики как раз и придают постановке налет самодеятельности. Например, когда Максим Сергеевич сидит на могиле деда, а тот (или его призрак?) стоит за спиной героя с большим куском жести, по которому ударяет, изображая… внезапно разыгравшуюся непогоду.
Опять же, условности условностями, но нам, по сюжету, рассказывают реальную историю. И в ней Платонов, долгие годы не собравшийся разыскать потомков Любаши, вдруг получает координаты ее внучки и срочно заказывает билет на самолет. Но тут же к нему обращаются с просьбой провести ребенку срочную и сложную операцию. Платонов совершенно неубедительно упорствует, хотя отложить на сутки рейс, и так опоздавший на десятитетия, – это ли проблема?!
Как аргумент, удивительным образом не действующий на положительного врача, звучит уже повторяющимся рефреном фраза:
– Что может быть важнее человеческой жизни?!
Извините, но на эту интонационно выделенную банальность хочется ответить не менее известной:
– Да многое, например, безопасность близких и родных людей, судьба Родины…
Мне непонятна следующая режиссерская находка. Слушая Андреевну, раненые бойцы начинают вращать разными частями тела. Раненый в голову крутит головой, раненый в ногу перебирает в воздухе ногами.
Понимаю, как-то нужно нарушить статичность во время повествовательного монолога, но смотрится неуместно. И совсем уж страшную вещь скажу. Очевидное украшение постановки – вокал в профессиональном исполнении преподавателя музыкального колледжа Александры Одинцовой, на мой взгляд, окончательно лишает спектакль цельности. Фольклорное пение, еще и акапельное, создает диссонанс с военными песнями Высоцкого, звучащими в записи.
Тем не менее, спектакль несет в себе положительную идею о том, что сотворенное добро всегда возращается (хотя спорно, если смотреть реалистично), образы, созданные Екатериной Серебряковой (Любаша и ее внучка Мария) и Андреем Лактюховым (председатель Аким Мироныч), просто великолепны, да и игра остальных актеров вполне профессиональна. Но, видимо, одной актуальности для постановки маловато…
Надежда Бикулова, «Вольный город Тольятти»
Оригинал статьи опубликован в газете «Вольный город Тольятти», № 38 (1318) 25.09.20