Дело интересное, даже многоплановое, если брать социальный аспект.
Откуда «дровишки»?
Максим в суде рассказал, что хоккеем увлекся в юности. Сначала играл в молодежном составе тольяттинской «Лады», потом во взрослом. Примерно в 2000 году друг познакомил его с Владимиром Б. Владимир оказался с ним, что называется, на одной волне. Они стали созваниваться, общаться, словом, подружились.
Через 10 лет Максим подписал контракт с клубом «Салават Юлаев», переехав в Уфу.
– В 2011-м наш клуб выиграл кубок Гагарина, за что нам обещали хорошие премиальные. И потом выплатили. За год я заработал 50 миллионов рублей: 30 – по контракту, 15 – премиальные и что-то еще.
После лета я стал готовиться к новому сезону, тут в гости приехал Владимир, который предложил участвовать в инвестиционном проекте – построить в Ульяновской области завод. Дескать, собирается хорошая компания, каждый должен внести по 15 миллионов рублей. Я согласился, тем более Владимир железно пообещал, что после запуска предприятия я стану получать солидный доход – два миллиона ежемесячно…
Тут необходимо пояснить, что кубок Гагарина в российском хоккее считается самым престижным, поэтому такие большие премиальные. А между «Ладой» и «Салаватом Юлаевым» Максим играл в восьми достаточно известных клубах, из которых шесть – зарубежные. По очереди, конечно, и тем не менее. После Уфы, правда, клубы были только отечественные, но для кого-то и это является недосягаемой высотой.
Можно долго удивляться огромным зарплатам хоккеистов. Действительно, по сравнению с доходами обычных тольяттинцев, это что-то заоблачное. Но так сложилось в мире большого спорта, прежде всего зарубежного, на который всегда ориентируется наш, российский.
Есть несколько игровых видов (теннис, хоккей, футбол), где денег на спортсменов не жалеют, хотя часто результаты оставляют желать лучшего. Но к уголовному делу это не имеет никакого отношения.
Котел для варки камня
Договорились друзья так: Максим частями переводит из Уфы в Тольятти деньги Владимиру, а тот вкладывает их в производство.
– Мы постоянно созванивались, Владимир рассказывал, что всё идет по плану, уже ищут котел для варки камня. В новогодние праздники получилось вырваться в Тольятти, пообщался насчет завода. Мне сказали, что нужны еще деньги. Я спросил: сколько? А в ответ: чем больше, тем лучше. В итоге помимо 15 миллионов я перевел еще 10.
В конце хоккейного сезона Максим снова приехал в наш город и попросил отвезти его на место стройки. Они поехали на служебном импортном микроавтобусе в село Новоспасское Ульяновской области. Там спортсмену показали многоэтажную постройку, рассказав, где будет тот самый котел, откуда проложат пути для транспортировки готовой продукции и так далее.
– Мы провели там два часа, сходили на каток, покушали. Я сделал несколько снимков, которые отправил отцу. Мои родители сомневались в этих инвестициях, нужно было их немного успокоить.
Через некоторое время Максим, так и не дождавшись дивидендов, заявил, что не будет больше вкладывать средства в проект. Тогда Владимир потребовал еще денег, потом сменил тональность и стал просить.
– Он вел себя так, как будто я должен ему финансово помогать. При этом нигде не работал. Однажды Владимир даже расплакался, сказав, что у него тяжелая жизнь, а надо еще содержать семью. Сейчас я понимаю, что десятилетняя дружба была ненастоящей, он просто приклеился ко мне, чтобы получать деньги, – удивленно подытожил хоккеист.
Хотел познакомить
Подсудимый вину не признал, заявив, что вокруг все не правы. И начал перечислять, кто именно и почему, на его взгляд. Виновата следователь: передергивала факты и слова, умышленно сокращала фразы для создания двусмысленности. А еще не прав хоккеист:
– Меня не покидает мысль, что Максим просто использовал меня для выполнения своих многочисленных личных поручений. Для этого присылал деньги, заранее или потом. К сожалению, я не вел бухучета его поручений и затрат. В телефоне, конечно, помечал приходы и расходы, но сейчас не могу найти эти записи…
Владимир говорил много, давая отрицательные оценки действиям бывшего друга. Чего он только ему не приписывал! Досталось и второй жене хоккеиста, Николине. Подсудимый заявил, что хотел познакомить Максима с известной гимнасткой, якобы даже созванивался с ее матерью. Зачем? Он считает, что известные спортсмены должны быть вместе.
Двукратная олимпийская чемпионка
Не менее интересные показания дали в суде жены обвиняемого и потерпевшего. Елена – очень известный в мире художественной гимнастики человек. Она заслуженный мастер спорта, двукратная олимпийская чемпионка (групповые упражнения), неоднократная чемпионка мира и Европы, за свои заслуги награждена двумя орденами. Причем ордена ей вручали первые лица страны.
Елена заявила, что дорожит своей безупречной репутацией: будь Владимир мошенником, не вышла бы за него замуж. Про потерпевшего она узнала в 2016 году. Максим перевел ее мужу около 15 миллионов рублей, причем часть этих денег – по дружбе, поскольку много зарабатывал.
В Арабских Эмиратах хоккеист попросил ее супруга купить ему золотые часы за миллион рублей. Для этого перечислил полтора миллиона, оставшуюся от покупки сумму супруги потратили на свой отдых.
Кстати, родной брат обвиняемого подчеркнул, что у Владимира были дорогие иномарки: БМВ и «Порше», которые тот купил на деньги Кондратьева. Но эти крупные суммы спортсмен «перечислял за дружбу и оказание бескорыстных услуг». Ну, не защитник хоккейной команды, а беззаботный спонсор! Это не помешало свидетелю плохо отзываться о нем.
Впрочем, Елена тоже дала отрицательную характеристику хоккеисту и очень отрицательную – его жене, приехавшей из Прибалтики. Николина, естественно, не осталась в долгу. Было что рассказать.
Для сведения, Николина – имя итальянское, очень распространено в католической части Европы. Как-то таблоиды сообщали, что молодая женщина – экономист по образованию, окончила в Латвии университет, но 10 лет танцевала в известной студии «Тодес».
Глупая улыбка на лице
Николина вспомнила, как познакомилась с Максимом, улетела на неделю домой, а потом вернулась создавать семью. Обвиняемый постоянно был почему-то с ними: жил неделями в отеле или в их квартире.
Молодая женщина привела интересный пример. В первый раз, когда муж летел за границу на сборы с командой, на которые можно было взять жен или подруг, Владимир за день уговорил пригласить именно его. Максим согласился, а после поездки сам недоумевал, зачем он так поступил.
– Владимир приезжал к нам часто и всегда уверял, что завод по производству строительных смесей – это стопроцентный бизнес. Что деньги Максима пущены в дело, теперь надо ждать шикарной прибыли. По истечении времени я попросила уточнить, где же обещанная прибыль. Владимир ответил, что завод находится на стадии окупаемости, надо еще внести деньги, чтобы прибыль пошла быстрее и больше…
По словам свидетельницы, она настоятельно рекомендовала супругу не спонсировать Владимира. Когда Максим всё понял, то потребовал свои миллионы обратно. И тут началось:
– Каждый вечер после игры Максима окружали какие-то темные личности, угрожая ему расправой. Однажды муж улетел в Хабаровск, а я с грудным ребенком осталась в Нижнем Новгороде. Каждый день по нескольку раз мужчины криминальной внешности звонили в домофон (он был с видеокамерой), причем под разными предлогами: то они доставщики пиццы, то полицейские, расследующие убийство. Когда всё же попали в подъезд, то долго стучали мне в дверь, требуя открыть.
Мне было страшно выходить на улицу с коляской. Я плакала, звонила родным. Узнала, что на родителей Максима было нападение…
Возникает естественный вопрос: почему же хоккеист так доверял своему другу? Николина предположила неожиданный вариант:
– Муж, когда общался с Владимиром, в чьих жилах течет цыганская кровь, ходил как под гипнозом. И с глупой улыбкой на лице. Владимир вводил Максима в какие-то трансы, зато потом появлялся в куртке из змеиной кожи, купленной в ЦУМе. Я знаю примерную стоимость этой одежды – 300 тысяч рублей.
Или вот пример. Мы поужинали в ресторане, расплатились. Тут появился Владимир, заказал самые дорогие закуски и коньяк, а счет велел официантке отнести нам. В конце концов, я полностью изолировала мужа от этого человека. Надо ли говорить, что это было долго и непросто…
Окончательное прозрение наступило, когда Максим узнал, что не является даже учредителем фирмы, строившей завод.
Шесть лет общего режима
После таких обвинений в расследовании уголовного дела, естественно, допросили того, кто его вел. Причем по ходатайству стороны защиты.
Следователь подчеркнула: когда проводила допросы, записывала только то, что говорили фигуранты дела. Никакой отсебятины, никаких домыслов и предположений в протоколы по своей инициативе не вносила.
Тогда подсудимый спросил, почему хоккеист сначала говорил, что у него похищено 15 миллионов, потом – 30, затем – 24. И всё это отражено в материалах дела. Следователь ответила, что она, как должностное лицо, составляющее протокол допроса, обязана фиксировать излагаемое допрашиваемым и не вправе давать оценку показаниям.
Она запомнила, что Максим давал дополнительные показания, основываясь на своих документах. Потерпевший поднимал бумаги, анализировал их, смотрел расчетные счета. Потом сверял протокол с этими документами, а в конце писал традиционную фразу для такого рода официальных бумаг. А именно: «С моих слов записано верно и мной прочитано».
Что касается Владимира, то он через адвокатов обжаловал все процессуальные действия. Жалобы были рассмотрены вышестоящими инстанциями, нарушений в действиях следователя не нашли.
Тогда Владимир стал опять утверждать, что 12 миллионов рублей он занял не у Максима, а у своей знакомой Татьяны. Но ни документальных подтверждений этому, ни координаты богатой и не требующей обратно деньги женщины обвиняемый предоставить не смог. Гособвинитель из прокуратуры Автозаводского района и суд посчитали его доводы надуманными.
Что в итоге? Шесть лет колонии общего режима и возмещение материального ущерба, а это 24 275 000 рублей. Где возьмет такую сумму подсудимый – большой вопрос. В любом случае, моральное удовлетворение, что Владимир наказан за мошенничество, у известного хоккеиста должно появиться.
Сергей Русов, «Вольный город Тольятти»
Оригинал статьи опубликован в газете «Вольный город Тольятти», № 7 (1391) 25.02.22