Работница благотворительного фонда: «О том, что нам платят деньги, мы не должны никому говорить. Для людей мы вроде как волонтеры».
Часто на улицах города и у входов в торговые центры мы встречаем молодых ребят, которые просят пожертвовать деньги на лечение больного ребенка. Многие люди в ответ лезут в карманы и сумки за кошельками. И редко кто из жертвователей задается вопросом: действительно ли собранные средства идут на лечение? Мы выясняли, с чем можно столкнуться, жертвуя суммы в помощь несчастным детям.
Общество поощряет
В начале июля руководитель общественной организации «Домик детства» Антон Рубин написал в своем блоге о волонтере, собиравшем деньги для детей-сирот из Волгограда. На поверку оказалось, средства собирает не благотворительный фонд, а коммерческая организация, из документов у которой – только благодарность директора одной из школ-интернатов. Да и парень-то – никакой не волонтер, потому что за свою работу получает деньги: 10% от собранной за несколько часов суммы.
ООО «Роял Моушен», на которое работал этот молодой человек, имеет скандальную репутацию у жителей Саратова и Нижнего Новгорода. Странно, но в век информационных технологий организация так и не обзавелась собственным сайтом. Наши попытки связаться с ее руководством закончились неудачей. Уйти в тень – не очень выгодная позиция для тех, кто взял на себя ответственность за чужие жизни.
Схема действий компании, описанная нашими соседями, с точностью повторяла рассказ Антона Рубина. Ребята-«волонтеры» просят помочь детям-сиротам, предлагая купить браслетик и показывая благодарность из детского дома в качестве доказательства. Причем деньги собирают не в ящик для пожертвований (опечатанный, как и положено по правилам), а в пакет. Способ простой, быстрый и беспроигрышный. Куда потом идут эти деньги, можно только гадать.
Виноват менталитет
Ящики для сбора средств на лечение прочно заняли свое место в самарских торговых центрах. Молодые девочки-волонтеры (как они сами себя называют) громким голосом рассказывают историю больного ребенка и просят пожертвовать «сколько не жалко». Является ли законным этот способ?
Заученный текст – вот максимум информации, которой могут поделиться эти милые создания. Об учредительных документах и отчетности они вряд ли слышали. При настойчивых расспросах вам, скорее всего, покажут пальцем на стенд с реквизитами и попросят не мешать работать. В смысле, «волонтерить».
«Как и все остальные, я видела таких ребят в торговых центрах. Тогда мне была нужна работа. Я подошла к одному из них, спросила – нужны ли еще люди. Мне дали номер супервайзера (администратор, следящий за работой персонала – прим. авт.). Тот объяснил, когда и на каких условиях я могу выйти. Считай, устроилась, при этом никаких документов не оформляла. Работала в ТЦ «Космопорт» и «Мегасити», в зависимости от того, когда и где были свободные смены», – делится опытом работы в сфере благотворительности Мария.
«Работали всегда в паре. Мой коллега объяснил, какой текст и как нужно говорить. Смена продолжалась пять часов. Супервайзер только иногда заглядывал на проверку, а в конце смены забирал пожертвованные деньги и выдавал на руки зарплату – 100 рублей за час. Кстати, о том, что нам платят деньги, мы не должны были никому говорить. Для людей мы вроде как волонтеры», – продолжает девушка.
«Если кто-то положил 500 или 1000 рублей, это считалось удачей, и в конце дня мы говорили что-то вроде: «Ну вот, сегодня 3000 только крупными, здорово!» Когда я работала на Пасху, нам удалось собрать 6000 только тысячными купюрами. Мы тогда попросили прибавку. Но координатор сказал, что это не наша заслуга, а русского религиозного менталитета», – рассказывает Мария.
Девушка до сих пор искренне верит в то, что собранные ею деньги действительно шли на лечение: «Сама каждую смену старалась хоть 20 рублей, но положить. Дети все-таки».
Как будто по правилам
«Фонд вроде назывался «Наши дети»», – с трудом вспоминает Мария. На сайте благотворительной организации – многочисленные фотографии детей и подростков из разных городов России. На странице «Финансовые отчеты»: лаконичная диаграмма, демонстрирующая траты фонда с первого января 2014 по 29 июня 2015 года.
«У нас сайт сейчас обновляется, поэтому видна только общая сумма. Позже будет подробная информация», – уверяет сотрудница фонда с того конца провода.
Под фотографиями детей на сайте напечатаны их истории. Отдельным архивом можно скачать все документы. Как будто все по правилам. Вот только сомнения все равно копятся.
Другая крайность
«Легально собрать – не значит правильно потратить», – говорит Антон Рубин. – «Есть зарегистрированные организации, которые собирают деньги по всем правилам, но эти средства не доходят до тех, кому они предназначаются. Например, из социальной сети «Вконтакте» берется фото ребенка, которому нужна помощь. Начинается сбор сумм, о котором родители ребенка чаще всего не подозревают. Было несколько случаев, когда знакомые семьи случайно натыкались на такие объявления и рассказывали о них родителям. Те обращались в фонд. Сотрудники фонда, чтобы замять дело, перечисляли родителям какую-то сумму, и на этом все».
Комментарии:
Александра Черникова, руководитель Самарского бюро Русфонда:
«Я не знаю, как работают «волонтеры» в торговых центрах и на улице – отчитываются ли организации, которые они представляют, куда тратят собранные деньги. Каждый, кто принимает решение пожертвовать, либо должен отдать и простить, либо проверить, куда пойдут деньги. Благотворительные организации, в чьей деятельности я уверена, за редким исключением таким способом сбора средств не пользуются.
Русфонд, например, вообще старается не связываться с наличными деньгами. Безналичные переводы, кстати, проще отследить в случае проверки. У нас более 20 способов пожертвования, они все безналичные. По моему мнению, основной показатель работы фонда – процент, который он тратит на административные расходы. По закону, это максимум 20%. Но чем меньше, тем лучше».
Виктор Костюковский, специальный корреспондент Русфонда:
«Недавно на улице увидел ребят, которые собирали деньги на лечение девочки. Все бы ничего, только я точно знал, что нужная сумма уже собрана, потому что сам писал об этой девочке. Фото на ящике было наше, а название фонда другое. Ребята мне ничего внятного сообщить не смогли. Позвонили координатору. Тот, ничуть не смущаясь, ответил: «Значит, эти деньги пойдут на лечение другого ребенка».
По моим ощущениям, большинство групп «ВКонтакте» по сбору средств – мошенники. В этой социальной сети даже появились группы, которые борются с так называемыми «токсичными» сборами. Среди тех, кто стоит на улицах, нечистых на руку людей еще больше.
Благотворительные фонды, оказывающие реальную помощь детям, указывают свои реквизиты. И полученные средства они перечисляют не родителям, а напрямую медицинским учреждениям или аптекам. Мошенники же, как правило, указывают номер банковской карты. Не спешите отдавать деньги. Поговорите с теми, кто эти деньги собирает. По возможности, свяжитесь с родителями ребенка. Как говорится, милостыня должна запотеть в руке дающего».
Своими глазами
Валерий Григанов:
Просторный холл торгового центра оглашал звонкий девичий голос:
– Пожертвуйте деньги на лечение маленькой девочки Вики!
Две молоденьких девушки в желтых футболках стояли у стенда, украшенного эмблемой благотворительного фонда «Наши дети». Я бросил в их коробку купюру и поинтересовался:
– А можно как-то связаться с родителями Вики, чтобы перевести более крупную сумму денег?
Но девчушки смогли лишь указать на банковские реквизиты, написанные на стенде. Там же было указано имя девочки – Вика Капустина. Всего требовалось собрать более шестисот тысяч рублей на лечение в Китае. Попытка выяснить более подробную информацию ни к чему не привела, девушки сказали, что они всего лишь волонтеры, а не сотрудники фонда. Складывалось впечатление, что они сами не в курсе, для кого именно они собирают деньги.
На следующий день я связался с мамой той самой девочки (ее контакт мне дали в другом фонде). Вот что рассказала Татьяна Капустина:
– Да, мы действительно сотрудничаем с этим фондом, и они уже перевели нам 180 тысяч.
– 180 тысяч? Но у них уже собрана гораздо большая сумма.
– Да, я видела на сайте, что уже собрано 336 тысяч или что-то около того, но у фонда есть и другие дети, которым требовалось срочное решение, и я дала согласие на то, чтобы они пока воспользовались деньгами, собранными для Вики. Оставшуюся сумму они обещали перечислить до конца недели.
Вопрос был исчерпан. Остается лишь дождаться конца недели и узнать, переведет ли фонд указанную сумму.
фото: Самарские известияАлександра Мишина, “Самарские известия”