18 сентября страна отмечает День работников леса. Но, по сути, это праздник всех любителей природы, особенно в Тольятти. Почетный работник леса России, кандидат географических наук Андрей Крючков создавал в нашем городе муниципальное лесничество. Он проработал ровно год, а потом ушел – не стали продлевать контракт. Чиновники мэрии четко дали понять, что его взгляды на сохранение и преумножение тольяттинских лесов совсем не совпадают с их позицией.
Мало того, когда в лесных кварталах участились пожары, в поджогах стали подозревать Крючкова. На каком основании? Якобы свидетели видели среди деревьев… мужчину с бородой. А в тот момент у Андрея Николаевича, критиковавшего местные власти и особенно департамент городского хозяйства мэрии, была борода. Закончилась ли эта глупая история с подозрениями? Если закончилась, то чем? Нашли доблестные правоохранители лесных пироманов или нет? С этой темы мы начали вчера беседу.
– История еще не закончилась. Недавно меня опять вызывали в отдел полиции, я пришел и снова заявил, что не занимаюсь поджогами леса. Как я понимаю, уголовное дело до сих пор не закрыто, прошлогодних пироманов так и не нашли.
– А их искали?
– Вопрос не ко мне. Но что заметил: стоит проявить активность (отправить запрос, выступить в прессе), как вскоре приходит повестка на допрос.
– В этом году много лесных пожаров было?
– По моим данным, за лето зафиксировано 30 возгораний на общей площади четыре гектара. Это мало, если сравнивать с цифрами прошлых лет.
– Андрей Николаевич, вы сейчас чем занимаетесь?
– Я председатель правления социально-экологического «Союза», кроме того, возглавляю фирму экологической направленности. Основная работа, конечно, в «Союзе». Вместе с тольяттинскими химиками мы весной посадили сеянцы сосны на площади в 10 гектаров, летом осуществляли агроуход, а осенью, в октябре, будем досаживать, где не прижились деревца. Где именно высаживали? В Центральном и Комсомольском районах. За той же «Радугой». Что касается аллеи лип, то она появилась на улице Ларина.
Еще мы запустили проект «Очиститель»: каждые выходные члены нашей организации убирают мусор на определенной территории, например, за улицей Баныкина, за лыжной базой. Или за улицей Тимирязева, где находится буферная зона, другими словами, кромка леса. Там больше всего мусора оставляют недобросовестные горожане.
Чистили берег возле Хрящевки, завтра будем вместе с тоазовцами убирать территорию за Федоровкой. И так – до самой зимы. Еще хочу подчеркнуть, что руководит волонтерами Александр Спасский, энергичный и неравнодушный человек, любящий природу.
– Кстати, о природе. Как оцениваете нынешнее состояние городского леса? Спрашиваешь об этом чиновников, они начинают хвалить себя и свою работу. Хочется услышать объективную характеристику, без оглядки на начальство.
– Наш лес медленно погибает, слишком высокая рекреационная нагрузка. До сих пор не создана нормальная биоценозная среда. Хотя есть и позитивные сдвиги – город и область стали выделять средства на закупку техники и оборудования. Например, в этом году выделено почти 70 миллионов рублей, также увеличено муниципальное задание для «Зеленстроя».
– И что в итоге?
– Работы ведутся, но… Надо увеличивать штат лесников, возрождать кордоны. Нужны обходчики леса. Необходимо нормально заниматься лесовосстановительными работами, и не через торги и конкурсы, а в течение всего сезона.
Всем этим должны заниматься специалисты лесного хозяйства, а их с каждым годом становится всё меньше и меньше. Зарплаты там низкие. Тот же мастер леса имеет базовый оклад 15 тысяч рублей. Я, когда был директором первого в стране муниципального лесничества, получал 28 тысяч.
Зарплата маленькая, ответственность большая. Не каждый согласится на такую работу.
– У нас лес до сих пор не оформлен в муниципальную собственность?
– Да. По-прежнему не хватает земли. А леса становится меньше, это касается и городских насаждений. В этом году были ураганы, которые сильно «проредили» деревья.
Вот смотрите. Когда строилось водохранилище, территория ставропольского лесхоза уменьшилась на 11 тысяч гектаров леса. Люди уже тогда, в пятидесятые годы, негативно повлияли на зеленые насаждения.
– Но ведь какую-то часть леса восстановили – посадки были каждый год.
– Конечно. Давайте я вам приведу такой пример. Когда едешь из Комсомольского района в Портпоселок, то с правой стороны видны хвойные насаждения.
– Очень густые, знаю эти места.
– Часто посажены деревья, по большому счету там надо проводить рубки. Иначе деревья так и будут друг друга забивать. Кроме того, такое тесное соседство опасно в пожарном плане.
Все известные российские лесоводы пошли с Бузулукского бора: Морозов, Вернадский, Высоцкий и другие. Там было создано учение о лесе, которое сейчас либо забыли, либо сознательно игнорируют.
Кроме того, изменилась система управления лесами. Сейчас представители лесного хозяйства занимаются не работой в лесу, а контролем и надзором. В то же время не имеют права ни составить протокол, ни вывести нарушителя, для этого нужно приглашать сотрудника полиции или Росгвардии. Не травите душу!
– Ладно, не будем о грустном. Как станете отмечать профессиональный праздник? Где?
– У меня есть домик в деревне, буду заниматься полевыми работами.
– А докторскую диссертацию пишете? Не забросили?
– Пишу, но работа продвигается не так быстро, как хотелось бы.
– Сколько живут деревья в нашем регионе? В Тольятти, я помню, между Старым городом и Новым, растет древний дуб. Он живой?
– Да, ему 320 лет. Я в Шигонском районе нашел дуб, там возраст примерно 270 лет. В Красной Глинке есть сосна, средний возраст 260 лет. Но самый старый дуб находится в Бахиловой Поляне. Ему ориентировочно 370 лет.
– А почему ориентировочно? Его не кернили?
– Просто длины керна не хватило, очень большой диаметр ствола.
– Местные жители знают, что у них такой «долгожитель» растет? И где именно он растет?
– Ох, не люблю я такие вопросы… Ладно, про это дерево скажу. Дуб растет на местном кладбище.
– Поэтому он и уцелел. Не принято с кладбища ничего забирать.
– А самая старая сосна растет в Бузулукском бору, ей примерно 320 лет. Теперь давайте «пройдемся» по другим деревьям нашего края. Тополь живет максимум 80 лет. Но есть тополь черный, или осокарь, на том же полуострове Копылово, у него другой максимум – 150 лет.
Береза живет 60-80 лет, но на севере области может дотянуть до века. Ясень зеленый, его много на Обводном шоссе, шумит до 150 лет. Липа – еще больше. Вяз мелколистный, или карагач, живет в среднем 100 лет, крупнолистный – 150. Рябина и черемуха – где-то 50-60 лет, ива – еще меньше. Кстати, на границе Самарской и Ульяновской областей я нашел редкий вид можжевельника древовидного, который может жить до 200 лет. Как-то так!
– И последний вопрос, Андрей Николаевич. Грибы в этом году будут, или сезон уже потерян?
– Традиционные грибные угодья – в Ульяновской области. Там в начале лета вырос, как я называю, первый слой: маслята, лисички, рыжики и другие грибы. Потом стояла жара. Во второй половине сентября будут, скорее всего, опята. Но я их не люблю.
– Почему? Хорошие грибы, собирать одно удовольствие.
– У меня другой ориентир – если много опят, значит, деревья гниют, лес начинает гибнуть… Теперь моя очередь говорить: не будем о грустном. С праздником вас, профессионалы лесного хозяйства и экологи! Давайте вместе беречь лесные просторы и по возможности их преумножать!
Беседу вел Сергей Русов, «Вольный город Тольятти»