В Музее актуального реализма открылась выставка «Русские женщины», посвященная 155-летию художника Филиппа Малявина. В ней представлено более 80 работ, как из фондов МАР, так и произведения современных художников из нескольких регионов, участвовавших в конкурсе.
Филипп Малявин, как напомнила директор музея Ирина Яновская, один из двух всемирно известных знаменитостей – наших земляков. Константин Горбатов родился в самом Ставрополе, а Малявин – в Бузулукском уезде, который тогда относился к Самарской области.
Двух художников объединяет то, что творили они в эмиграции. При этом Филипп Андреевич родился в семье государственных казаков и отправился в монастырь изучать иконопись. Однако, «выросший среди беспутных монахов», как писала о нем коллега и соученица по академии художеств Анна Остроумова-Лебедева, ученик самого Репина, стал основателем нового живописного направления – ленинианы!
Получивший уже всемирное признание художник рисовал с натуры портреты Ленина и Луначарского. Правда, его графический портрет вождя, которым, говорят, восхищался Пикассо, отысканный мной в сети, напоминает шарж. Так что придворным холуйством живописец не отличался.
Его дипломную работу «Смех» отстоял перед академической комиссией Илья Репин. Странную манеру письма, уже тогда смело сочетавшую модерн и импрессионизм, соотечественники не понимали. Зато Запад принял на ура.
В Германию в 1922 году Малявин отправился со своей передвижной выставкой по разрешению советского правительства. А вот обратно уже не вернулся. Но, как это обычно и бывает, всю жизнь тосковал по России и создавал образы крестьян, а точнее крестьянок, которые восхищали Европу и раздражали бывших соотечественников чрезмерной до лубочности яркостью.
В коллекции МАР имеется шесть работ Филиппа Малявина. Все они возвращены из-за рубежа. А портрет крестьянки с овечьими ножницами в руках «Стригаль» считается негласным символом музея. Его выставляют довольно часто, и на этот раз картина открывала экспозицию в окружении других, менее известных работ мастера.
Нужно особо отметить, как выстроена новая экспозиция. В ней работы из фондов, созданные еще начиная с 40-х годов прошлого века, и работы современников соседствуют и перекликаются – если не темой, то настроением. Это портреты женщин в различных ипостасях и амплуа, пейзажи и жанровые работы, в центре которых женщина.
Есть такие вечные темы, как материнство, красота женского тела, юность, зрелость, сопровождающие творчество не то, что в течение последнего столетия, но и на всем протяжении человеческой истории. А есть тема, промелькнувшая в определенный период и сегодня не имеющая никакого отражения – это женщина-труженица, строительница или монтажница.
Подобные работы отличаются цветом этикетажа и значком принадлежности к фондам музея. Их авторы: Ирина Шевандронова, Петр Оссовский, Станислав Никирев, а время создания – 40-е и 50-е годы. Художник Соломон Боим в те же годы создал образы декабристок и его современниц, выращивавших картошку на Марсовом поле блокадного Ленинграда.
Зато образы, например, спортсменки, актрисы – это уже современность. Большей частью в работах мужчин-художников угадывается более обобщенный образ женщины-музы. Но при этом трудно сказать, кого больше среди авторов, представителей какого пола. Женщины тоже любят писать женщин, детей, подруг, коллег, да и себя любимых.
Отдельная локация посвящена автопортретам. Что и понятно. Художник ищет красоту, а зачем идти далеко, когда она рядом – в зеркале?!
Часто работы перекликаются между собой из разного времени. Картина Николая Кузнецова «Метро» – портрет девушки, в обычной манере этого автора. На нем только лицо крупным планом. Но мы видим, что это портрет нашей современницы, уверенной, самодостаточной и довольно закрытой. На глазах у нее темные очки, поэтому зрителю не дается возможности заглянуть в «зеркало души». Но можно попытаться определить, чем живет девушка, разглядывая отражение в этой зеркальной поверхности.
А рядом – работа Бориса Коржевского «Незнакомка. В ожидании. На Рижской», датированная 1989 годом. Там и там – случайно замеченный и чем-то привлекший художника образ его современницы. Коржевский изобразил на портрете почти в полный рост сидящую в ожидании метро девушку в меховой шапке и дубленке. Девчонка в спортивной вязаной шапке и темных очках у Кузнецова могла бы быть ее дочерью.
Что произошло между этими поколениями, что так явно, хоть и неуловимо изменило женщин? Об этом задумываешься, знакомясь с выставкой, у многих картин.
Руслан Саржанов написал два девичьих портрета. «Света» на фоне торгового центра и лихих велосипедистов смотрится контрастом, противопоставлением глубокой личности культуре потребления. Это и колорит подчеркивает – простая желтая куртка на фоне синеватого хайтека ТЦ. А его же безымянный персонаж на работе «Граффити» вполне гармонирует с фоном, хоть и выделяется темным цветом одежды, но непослушная челка и жесткий взгляд вполне соответствуют изломанным линиям настенной живописи.
В целом заметно, что колорит современных работ ярче и напряженней, чем в произведениях фонда, многие из которых относятся к «суровому стилю», не приемлющему буйства красок. И этим, наверное, они ближе к той пестроте ярких сарафанов, что так любил Малявин век назад.
Это доказывает: искусство развивается по спирали, новые веяния устаревают и, казалось бы, уходят в небытие. Но нет, все возвращается на круги своя. А из центра этого круга никогда не уйдет женщина, которую писали, ваяли и фотографировали всегда, и будут всегда.
– Но позвольте, – вдруг возразил уже упомянутый Николай Кузнецов, – а где же девушка с веслом? Как без нее-то?!
На что ответил Вадим Артамонов, представивший работы, не свои, а из своей коллекции:
– Вы просто не прошли до конца всю экспозицию. В самом дальнем зале работы в стиле «ню», конечно, с соблюдением возрастного ограничения «шесть плюс». Там и вывешена работа из моей коллекции с изображением гипсовой скульптуры советского периода…
– Девушка с веслом есть? Тогда вопрос снимаю.
Надежда Бикулова, газета «Вольный город Тольятти»
