Месяц назад в Центральном районе Тольятти неожиданно загорелся деревянный дом. К счастью, обошлось без жертв, но строению нанесен значительный ущерб. Нюанс заключается в том, что этот исторический дом был построен еще в середине 19 века, именно в нем останавливались Илья Репин и его друзья – молодые художники Федор Васильев и Евгений Макаров.
Почему теперь к этому месту присматриваются сотрудники городской администрации и банкир? Они хотят восстановить памятник регионального значения? Или их больше интересует большой приусадебный участок?
Забыли про улицу
Несколько исторических дат. В 1847 году депутат городской думы Егор Буянов купил этот дом на улице Посадской, а через 13 лет получил от губернатора свидетельство (разрешение) об открытии в нем постоялого двора. Хостела или гостиницы, если на современный лад.
Замуж за депутата Александра Марьяшова вышла в 1852 году. Великий художник, работая над знаменитой картиной «Бурлаки на Волге», останавливался в доме в 1870 году, называя хозяйку старушкой Буянихой. Хотя ей на тот момент было всего 39 лет. Кстати, муж Буянихи, а потом их сын Егор занимали должность главы Ставрополя.
Когда в советское время город переносили на новое место, дом Буянихи тоже «переселили». Конечно, он претерпел некоторые изменения, например, был обшит новым материалом, а деревянная крыша стала железной.
Однажды известный краевед, профессор Валентин Овсянников мне рассказал казус с переименованием. В частном секторе Старого города был Депутатский проезд, который стал проездом Репина. Зачем?
До переноса города на новую территорию местные власти решили в доме Буяновой организовать музей. А улицу, куда будет перенесен этот исторический дом, назвать именем великого художника.
Потом дом в спешке перенесли и поставили в Депутатском проезде. Через какое-то время спохватились, что не выполнили решение, согласованное с вышестоящими инстанциями. И переименовали маленький проезд в репинский, хотя живописец заслуживал большего – широкой и просторной улицы.
В 1970 году дом стал памятником регионального значения, но местные власти так и не смогли там организовать музей. Возможно, причина в том, что только половина здания принадлежит муниципалитету, остальное – частные владения. До пожара там жила возрастная пенсионерка Ираида Леонтьева, ее часто навещал сын Игорь Кучуков, прописанный по тому же адресу.
Четыре квартиры
На этой неделе в редакцию «Вольного города» приезжал как раз Игорь Кучуков, который рассказал много интересного:
– В доме было четыре квартиры: две – муниципальные, две – частные. Моя матушка, ей 91 год, занимала двухкомнатную. Соседи давно уже переехали, используют квартиру с участком как дачу.
Леонтьевы там живут с 1936 года, раньше наша семья занимала большую площадь, но в войну всех уплотняли, в том числе и нас. Там жили в разное время четыре наших поколения: бабушка с дедушкой, мои родители, я с женой, мой сын там родился. По сути, родовое гнездо.
– А почему там появились муниципальные квартиры?
– Раньше они были частные, но соседи не стали жилые метры приватизировать. Когда съехали, то муниципалитет половину дома забрал, где расположились мастерские тольяттинского отделения Союза художников России. Замечательный кузнец там творил, Платоныч! Сейчас та половина дома стоит пустая, причем уже несколько лет.
– Знаком с Николаем Чекмаревым, он несколько раз в редакцию приходил, подарил две свои работы.
– В советское время наш дом ремонтировали, а потом бросили, даже не было управляющей компании. Представляете? Областная комиссия прошлой осенью приезжала, осмотрела памятник регионального значения, удивилась плохому состоянию дома, выписала мэрии предостережение.
Поскольку дом очень давно не ремонтировался, он в холода перестал держать тепло. Фундамент сильно просел, вода стала замерзать. Раньше матушка топила газовую печь два-три часа, а теперь была вынуждена целый день. Только ночью выключала.
Вечером 23 февраля матушка смотрела телевизор, вышла на кухню, а там – задымление. Она выбежала на улицу, остановила машину и попросила вызвать пожарных. Приехали они быстро, но квартира выгорела, хотя дом остался цел. Хорошо, что пожарные успели спасти документы и некоторые вещи.
– Где сейчас находится ваша матушка?
– В Автозаводском районе у моей жены квартира, мы туда перевезли матушку. Что сказать? Для нее случившийся пожар – настоящая трагедия.
– Специалисты установили причину пожара?
– Я вчера им звонил, сказали, что в конце этой недели или чуть позже дадут официальное заключение. Ждать осталось недолго.
Совещание у мэра
– Я вот еще о чем хочу рассказать. 5 марта было совещание у мэра, есть официальный документ. На первую часть совещания нас не пустили, только на вторую. Одним из самых активных участников был ранее судимый банкир, он теперь держит в городе, как я понял, строительную компанию.
– Удивительно!
– Он сообщил, что готов восстановить дом за 26 миллионов рублей.
– Бюджетных?
– Не знаю, наверное, этот момент почему-то четко не прозвучал. Зато было озвучено, что стоимость проекта восстановления составляет 10 процентов – 2,6 миллиона.
Понимаете, в девяностые годы банкир уже проявлял интерес к нашему дому. Мы беседовали на эту тему, мне и моей матушке предложили тогда переехать вообще или хотя бы на время.
– Игорь Вильданович, а зачем сейчас банкиру или чиновникам этот полусгоревший дом с деревянным туалетом на улице? Из-за любви к истории города?
– Там вокруг дома большой приусадебный участок! Соток восемь или больше. Смело можно разместить роскошный коттедж или жилой дом малой этажности на несколько просторных квартир. Как вариант! Место тихое, хорошее.
– А если все-таки деревянный дом будут восстанавливать?
– За такие деньги? Слишком большая сумма. Еще вариант – совмещенный: построят кирпичный дом, а фасад оставят исторический. Всем хорошо: у состоятельных людей – комфортное жилье, у города – историческое место. Вот только мы с матушкой им мешаем своим присутствием, не вписываемся в их потенциальные схемы.
– Ох, мешаете!
– Я тогда мэру предложил: а давайте мы у муниципалитета по остаточному принципу выкупим часть дома. Я уже прикинул: продам машину, немного денег займу у друзей. Но Николай Ренц ответил: мы вам тогда такую цену назначим…
Я недавно письмо мэру написал, спросив, в какую именно сумму муниципалитет оценивает стоимость половины дома и земельного участка. Ответа пока нет.
– На совещании вам не предлагали продать родовое гнездо?
– Конечно, предлагали. Я спросил про цену. Прозвучало так: головешки много не стоят. Я почему заволновался? В той официальной бумаге после совещания сказано, что муниципалитет назначит оценщика и указанную стоимость нам потом выплатит.
– По цене головешек?
– Не исключаю и этого. Бороться будем.
На месте происшествия
Я попросил Кучукова показать родовое гнездо, точнее то, что от него осталось. Мы добрались достаточно быстро, хотя дороги в частном секторе оставляют желать лучшего. Что сказать по поводу увиденного? Место действительно спокойное, но деревянных построек здесь осталось мало.
Когда я был тут первый раз, заезжал с фотокором в гости к Платонычу, старых домов было гораздо больше. Сейчас в основном вокруг аккуратные коттеджи, но улочка тесноватая.
Игорь Вильданович открыл все замки, хотя они особо не нужны – при выломанной-то раме. Скорее по привычке владелец квартиры всё закрывал. Внутри, конечно, чернота, разруха и особый специфический запах, оставшийся от пожара. Пол и крыша теперь с заметными дырами.
– Крышу пожарные частично разломали, когда тушили огонь, а полы сами треснули. Представляете, что тут было? – пояснил Кучуков.
– Представляю. Вид неприглядный, поэтому сложно будет вам отстаивать свою точку зрения. У вас мэрия постарается всё скупить по цене головешек.
Чтобы не расстраивать собеседника, я не стал ему говорить, что, глядя на старые, грязные доски, подспудно хочется всё снести, убрать. А если заняться капитальным ремонтом, то это уже будет новодел, далекий от оригинала. Впрочем, Кучуков как человек умный сам предложил компромиссный вариант:
– По большому счету, дом надо восстанавливать и переносить в другое место. Бревна из 19 века целы, это основа.
– Куда переносить?
– В Портпоселок, на место, где было старое разоренное кладбище. В итоге получится своеобразная туристическая дуга: памятник Татищеву, «репинский» дом, рядом водохранилище (отсыл к картине «Бурлаки на Волге»), монастырь, набережная, автозавод. Согласитесь, иногородних туристов эти объекты заинтересуют…
Предложение интересное, хотя и в определенной степени затратное. Но если в мэрии создают управление туризма, то должны подумать и о раритетных объектах. Ведь должна быть от чиновников польза!
Сеогей Русов, газета «Вольный город Тольятти»