Время от времени журналисты, хорошие и не очень, остаются без работы. И вот одного такого с разных сторон начали «сватать» нам. Я пожал плечами и попросил кандидата после короткой беседы написать для «Вольного города» два-три материала. Когда он их прислал, я отдал коллегам посмотреть их, хотя сам предварительно прочел. До сих пор помню один короткий комментарий:
– Криворучка. Надо править и править.
Так мы и прозвали его – криворучкой.
В канун Нового года я решил пригласить «стажера» на наш праздничный корпоратив: хотел посмотреть, как он будет вести себя в неформальной обстановке. Лучше бы я этого не делал!
У нас есть во время застолья одна особенность – крепкий алкоголь наливать в рюмочки по глотку, говорить тост, закусывать. Это позволяет весело общаться, особо не хмелея.
Криворучка терпел ровно два тоста, удивленно пожимая плечами. Затем нашел емкость побольше, налил туда полстакана водки и молча, но с удовольствием выпил. Потом еще, еще. Через час, даже раньше, его развезло до животного состояния: он кричал неприличные частушки, хвастался дамам о своих подвигах и постепенно с нормальных слов перешел на мат.
Тогда я отвел его в сторону, потребовав вести себя прилично. Или покинуть нашу компанию. Он обиженно засопел и выдал «откровение»:
– Ты, Сергей Анатольевич, не знаешь, а мне элитная … сына родила. Представляешь? Э-лит-на-я!
Прозвучало так, как будто его орденом наградили. Больше гордиться нечем, если это, конечно, правда. Я попросил вызвать такси и больше никогда к нам не приезжать. Он мало что понял, но уехал.
После новогодних праздников робкие попытки наладить отношения я пресек, а с его матерью, которая позвонила в редакцию, чтобы узнать, почему «хорошего» журналиста не берут в газету, беседовать не стал, сославшись на занятость. А что ей, воспитавшей такого сына, рассказывать? Про внучка?
Сергей Русов, член Союза журналистов России
Оригинал статьи опубликован в газете «Вольный город Тольятти», № 1 (1333) 15.01.21