Жительница Самары Ирина Егиазарян встретила Международный женский день по возвращении с Северного Кавказа.
Зима в наших краях всегда предпочитает задерживаться. В марте она напоминает о себе морозами или снегопадами. Но приближение долгожданной весны все равно чувствуется. И особенно остро – 8 марта. В канун празднования женского дня мы побывали в таможне, где 55% должностных лиц составляет прекрасная половина общества. Неожиданно внимание привлекла одна дама, на форменной одежде которой были медали и знаки отличия – Ирина Егиазарян. В 1998 году, находясь в военной командировке на Северном Кавказе, она ждала приближения этого весеннего дня как никогда прежде. И встретила его уже дома, оставив позади несколько месяцев войны.
Выбора нет
Январь 1998 года. Работницу секретного отдела самарской воинской части №5599 Ирину Егиазарян вызвали к начальнику штаба: «Вы едете в командировку. В Кизляр». Такого приказа от начальства Ирина не ждала. К тому моменту в Дагестане уже несколько лет гремели выстрелы. Фактически секретчицу отправляли на войну. Но выбора не было: ей ясно дали понять, что в случае отказа придется написать заявление «по собственному».
– Я пришла домой, поговорила с родителями. Очень переживала. Думала: неужели больше некому ехать? Моя тетя тогда перенесла инсульт. Можно было отказаться от поездки – кому-то же нужно ухаживать за больной родственницей. Но куда увольняться? Со своим средне-специальным педагогическим образованием я могла, разве что, вернуться на работу в детский сад, – рассказывает Ирина. – 23 января 1998 года выехали в Саратов. Там проходила учебная подготовка. Потом эшелоном до Кизляра. В тактическую группировку войск кроме меня ехали еще четыре женщины. Нас высадили на перроне. В сторожке сидел мужичок. Он посмотрел на нас так жалостливо и спросил: «Девчонки, вас-то куда?»
В напряжении
– Мы жили в картонных домиках при температуре -23. Спали всегда в колготках, штанах, укрывались бушлатами. Радиатор крутился целый день. Кушать было нечего. Питались чем придется. Иногда подкармливали девочки из столовой. Все время чувствовалось какое-то напряжение. Если куда-то выходили, скажем, на рынок, то только крепко держась за офицеров. Боялись, что украдут, – Ирина будто заново переживает каждый момент своей командировки.
Бессонные ночи
Активных боевых действий в тот период не велось. Молодая сотрудница внутренних войск МВД воевала с карандашами и фломастерами в руках, так как работала в секретно-картографическом отделении. Но когда было нужно, Ирина получала оружие и по боевому расчету занимала оборону пункта управления. Ее задача была обеспечить сохранность документов. Так или иначе война постоянно напоминала о себе.
– Однажды офицеры из нашей дивизии привезли солдат на замену. Их командир должен был подготовить документацию и уехать обратно в Саратов. Когда его машина выехала на Каргалинский мост, ее резко обогнала другая. И тут перекрытие моста взорвалось. При таком взрыве от автомобиля ничего не должно было остаться. Но основной удар пришелся на правую сторону машины. Как раз где сидел начальник штаба. Он очень сильно пострадал, – вспоминает Егиазарян. – Рядом с начальником находился водитель, посередине – писарь. Оба отделались контузией. Командиру же перебило артерию. Его привезли в госпиталь в Буденновске. Ни у кого не нашлось времени им заняться. Человека положили на пол, и он истек кровью.
Помнить о таком – чрезвычайно тяжело. Ирина продолжает свой рассказ, но голос у нее предательски срывается, а на глазах появляются слезы:
– Женщина-писарь несколько дней жила вместе с нами. Когда ее привезли и стали раздевать, из нее стекла посыпались! То время было, наверное, самым бессонным. Мы забыли, что это такое – спать ночью. Пострадавшая по ночам постоянно вскрикивала. Чуть позже ее и водителя отправили в Моздок на лечение.
Погодные хитрости
Бывали и комичные случаи. Капризная погода преподносила сюрпризы: ночью очень холодно, а днем уже начинало подтаивать. На этой самой дневной жиже Ирина однажды поскользнулась. К счастью, ничего не сломала и документы сохранила. Только форму испачкала. Выстирала ее, а сушить негде. Шла в штатском по военному городку и, как на зло, встретила генерала.
– Хорошо, что он все понял, – улыбается Ирина. И тут же вновь становится серьезной: воспоминания угнетают.
Домой!
6 марта Ирина покинула Кизляр. Путь домой опять лежал через Саратов. Там приехавших встретил замполит. На ее глазах опять слезы:
– Устроил нам встречу по полной программе: накрыл шикарный стол, поставил кровати в штабе. Мы наконец-то, впервые за долгое время сходили в баню. К поезду нас отвезли на машине, с собой дали паек.
Как оказалось, командировка закончилась как нельзя вовремя. «Вы не представляете, какие вы счастливые», – сообщил им замполит 7 марта, – «после того, как вы уехали, на полк было нападение».
– Нам оставалось только перекреститься. 8 марта меня на самарском вокзале уже встречала семья. Кому-то в этот день дарят цветы, кому-то — дорогие подарки. А для меня самым дорогим подарком стало то, что я вновь оказалась дома, в кругу близких, жива и здорова, – говорит Ирина, для которой все материальные проблемы тогда отошли на задний план. Кстати, за ту командировку она получала суточные – по 22 рубля. Все равно, что съездить в Саратов или Оренбург.
В 2002 году была еще одна командировка, в Гудермес. В 2003 году Ирина Егиазарян поступила в самарский филиал Московского городского педагогического университета, получила высшее образование. А в 2005-м (с 22 годами выслуги!) уволилась из вооруженных сил и пришла работать в самарскую таможню, где трудится и по сей день.
Алла Водина, газета “Самарские известия”