Идёт Великий пост. Любящие потомки отмечают родительские субботы. Свершают поминовение усопших.
Не было, наверное, дня, чтобы моя матушка по тому или иному поводу или случаю не вспомнила своего тятеньку. На десять лет разминулись мы с дедом Никифором в этой жизни (вижу его только на фотографии), но и по сию пору он для меня незабвенен.
Я это вот к чему. Давно-давно заметил: у тех, кто помнит и поминает своих предков и родителей, и дети, и внуки такие же бывают. Велика сила примера и семейной традиции! Так что, на глазах своих детей и внуков совершая в той или иной форме поминовение своих предков, мы таким вот образом предуготовляем таковое же и себе в будущем от своих потомков.
30 марта – Алексей – с гор вода. Половодье
Моим одноклассникам – выпускникам Сосново-Солонецкой средней школы этот день памятен тем, что в Самарской Луке начинались весенние каникулы. Не 23 марта, как повсеместно, а, как правило, именно в этот день или 1 апреля. Дело в том, что мест в интернате тогда при школе для аскульских не было (там обитали только учащиеся из Валов, Брусян, Осиновки и других дальних селений нашего района). И вот, когда рушился путь и в школу из ближних сёл в райцентр ходить становилось невозможно, и объявлялись нам каникулы. Так что третья четверть была для нас тогда не просто длинная, а длиннющая.
С гор – это когда есть куда стекать. А на равнине, на сельской улице? Стоит она в тающем снегу, пока в землю не уйдёт. А посему аскульские мужики (себе в утешение что ли?) так говаривали: «На святого Лексея стоит в воде, почитай, вся Расея».
«С Алексея снег тает от земли, а лёд – от воды».
«Каковы на Алексея ручьи (большие или малые), такова и пойма (разлив)».
А птицы, что называется, валом валят с чужбины на родину. Причём, как отмечают орнитологи-птицеведы, переселение идёт не абы как, а в строгом порядке. Отрядами. И каждый отряд – в свою очередь. И летят они (к неразгадке птицеведов!) теми же воздушными дорогами и в том же порядке, как их предки тысячи лет назад.
Первыми спешат на родину те, кто осенью улетел от нас последним. Я бы назвал их скромнягами (ну ни монашеское ли одеяние у грача? А скворец краше?). Позже других к нам прилетают самые «пижонистые» – самые яркие и пёстрые. И поздний прилёт их понять можно: уж шибко заметны были бы они для хищников в своих красочных одеяниях на голой земле (усмотри-ка, уследи-ка ястреб грача на пашне!).
31 марта – Кирилл – дери полоз. Дороги портятся, на санях ездить становится трудно
Вот и апрель в дверь стучится. «Апрельские ручьи землю будят»: вставай-де, просыпайся, матушка, будет тебе под пуховым одеяльцем-то разлёживаться, настаёт пора, да страдная пора-то – вместе с хлеборобом за исконное дело приниматься!
Древнерусское наименование апреля – цветень. Были и другие прозвания: снегогон, водолей, ручейник. И такое вот негативное, как и у марта в южных местах Руси, – берёзозол (зол для берёз). В этом месяце заготавливали берёзовый сок, причём бочонками, и ставили их в погреб на снег, который держался у справных хозяев аж до июля. Не только вкусен, но и пользителен-лечебен для организма этот напиток.
Но вот беда: заготовляли его некоторые селяне варварски, и берёзы после такого «сокопускания» насильственного долго болели, а иные и загибались. А всё свалили на апрель: это он, видите ли, берёзозол-то!
И вот зажурчали ручьи, и вот этими сладостными приметочками отозвались они в многострадальном сердечке селянина:
«Апрель с водою – май с травою». А то сенник вон, эва, когда опустел, и на сушиле сенцо подбирается. Да и поднадоело оно, сенцо-то, скотинке за зиму, всё равно что консервы заместо мясца. Свежей травки ой как хотца ей!
«Мокрый апрель – хорошая пашня». Кому неведомо: во влажную-то почву семенное зерно, аки на мягкую перинушку, крестьянской рукой возлагается. А ежели ещё яровой клин взоралить-вспахать надумал, то тут уж твои орало, соха или плужок во влажную-то будто в масло врезаются.
Но случается и так (ох, чего только не случается в многотрудной жизни крестьянина!): «Снег в апреле: внучек за дедушкой пришёл». И даже в мае холода бывают. Но не в обиде за это он на природу-матушку, лишь бы только землица влагой хорошо удобрена была. Нет того горше для хлебороба: апрель безводный, а май сухой. Я это всё и для ради вразумления беспечно-молодых горожан излагаю, дабы сызмальства ведали, как трудно на Руси хлебушко хлеборобу достаётся, какое это рисковое дело.
1 апреля – Дарья – грязные проруби
По что про мученицу третьего века Дарию так приземлённо-то: «грязные проруби», видите ли? А не больно-то, оказывается, наши сельские предки чинились со святыми в своём народном месяцеслове. Ну попал же византийский архиепископ четвёртого века Василий Великий в главного покровителя свиней на Руси, а Иоанн Предтеча по-язычески славно Купалой наречён. А всё дело в том, что к этому дню вся накопившаяся около прорубей грязь в них стекает. Вон оно как: мусорили сами, а всё на Дарью свалили! А знаете, как кое-кому такое словотворчество обидно было? Как, например, моей бабане по отцу – Дарье Михайловне?
4 апреля – «Василий тёплый – в талой воде утоплый»
Его ещё и так величали: «Василий-солнечник, Василий-капельник».
«На Василия тёплого солнце в кругах – к урожаю». Представляю, как у нашего предка при виде этих кругов вот уж воистину голова от радости кружилась. Не только юношей надежды-то питают…
Анатолий Солонецкий,
Газета «Ставрополь-на-Волге»