У каждого своя история

Новости Тольятти augustnews.ru

Ежегодно через Тольяттинский социальный приют проходят до 500 человек без определенного места жительства.

Причины, по которым люди оказываются на улице, стары как мир: алкоголь, наркотики, тюрьма, семейные конфликты. Чаще всего одна проблема цепляет за собой другую, безысходность «бывших людей» (так называл бродяг писатель Максим Горький) растет, как снежный ком.

Поводом для обращения к теме стал недавний День соцработников, ведь именно они помогают обрести смысл жизни бездомным, от которых даже родственники отвернулись. И помощь эта в Тольятти оказывается по двум адресам. На Московском проспекте, 8а, расположено отделение ночного пребывания, рассчитанное на 30 коек. В 17 часов люди туда приходят, ужинают и остаются ночевать до 8 часов утра. В Поволжском, на улице Вавилова, 64, расположено отделение «Милосердие» — 11 коек из 43 по указанному адресу предназначены для лежачих больных. Инвалидов кормят три раза в день, за ними ухаживают санитарки.

Шанс длиной в два месяца

Быт социального приюта на Московском проспекте спартанский: в комнатах по четыре-шесть коек и тумбочки, есть столовая, которую украшают полки с книгами. На стене я прочитала меню ужина: селедка, суп картофельный, печень тушеная, каша пшенная, бутерброд с мясным паштетом, кисель. Как прокомментировал ситуацию директор приюта Юрий Сутормин, ему больше нравилось, когда его учреждение называлось социальной гостиницей. Ведь обитатели гостиницы — это в основном командированные. Им не до комфорта — было бы где переночевать да щетку зубную положить.

Время проживания в социальном приюте ограничено двумя месяцами, этого вполне достаточно, чтобы восстановить паспорт. А лица, освободившиеся из мест лишения свободы, имеют право жить в учреждении до полугода. Правда, при этом у них не должно быть температуры, кожных и психических заболеваний, ВИЧ 4-й и 5-й степени, туберкулеза в активной стадии.

Как подчеркнул Юрий Васильевич, в приюте нет условий для лечения тяжелобольных людей. Социальная служба поддерживает человека, попавшего в сложную жизненную ситуацию, дает ему шанс обустройства на самом простейшем уровне: помыли, побрили, накормили, спать уложили. Здесь есть лицензия только на элементарную доврачебную помощь: дать таблетку, зеленкой намазать, температуру померить. На больного выделяется совсем скромная сумма — 10,8 рубля в сутки.

И кандидат наук не застрахован

Юрий Валентинович уточнил, что бомжует в основном сильный пол. Около 80 процентов мужчин становятся бездомными в возрасте 45-50 лет, средний возраст бомжей — 53-54 года, то есть вполне трудоспособный, даже цветущий возраст. Женщин в социальный приют с улицы попадает немного — всего процентов 10.

Задача социальных работников — трудоустроить обитателей приюта. По мнению Сутормина, трудоустроенный человек — наполовину уже не бомж, так как может заработать деньги и снять квартиру. За 18 лет существования социальный приют наработал связи с работодателями — и с бизнесом, и с предприятиями.

— Сегодня даже опытному специалисту в нашем городе не так легко трудоустроиться. Неужели ваш специфический контингент нарасхват? — спросила я у директора социального приюта.

— На 10 тысяч в Тольятти всегда можно найти работу: канавы копать, мусор собирать, на стройке работать.

— Реально вы бомжей реабилитируете? Ведь перед попаданием в социальный приют люди проходят многие ступени падения.

— У каждого своя история. Среди клиентов был даже кандидат физико-математических наук. Познакомился с женщиной-коллегой на научном симпозиуме, ушел к ней из своей семьи. Прожили несколько лет, не регистрируя отношения. А потом сначала сын у женщины умер, потом она сама. И внук выгнал математика из квартиры. Мол, ты мне никто, подумаешь, с бабушкой моей жил… Человек попал в приют вместе со своими математическими книжками. Его оформили в пансионат для ветеранов труда.

Процентов 30 наших клиентов возвращаются к нормальной жизни, находят свою судьбу, свадьбы играют, детей рожают. И к нам приходят, как к учителям в школе, со словами благодарности. И надо-то два-три месяца, чтобы человека воскресить. Но большинству людей, попадающих в социальный приют, нравится бомжевать, никакой благодарности от таких людей не дождешься, они считают, что все просто-напросто обязаны им помогать.

— Всякие есть проживающие, не все алкоголики, — вступила в разговор медсестра Дания Гатаевна Коршунова, проработавшая в социальном приюте 10 лет. — Некоторые действительно бросают пить. Могу назвать Романа Т. (46 лет), Владимира М. (64 года), Виктора С. (60 лет). Они сейчас работают в строительстве, не пьют. Все зависит от самих людей, которые действительно захотели восстановить документы, изменить свою жизнь. А скольких клиентов мы оформили в пансионат…

— Да, отдельная тема — женщины 55 и мужчины 60 лет, они имеют право на постоянное проживание в пансионатах для ветеранов труда. 30-35 человек в год туда отправляем, — констатировал Юрий Валентинович. — Инвалидность для 60 человек ежегодно оформляем. А если клиент работать не хочет, продолжает пить — пусть идет назад на улицу. Мы ему дали шанс, он им не воспользовался. Жалость — не профессиональное чувство, оно расслабляет человека.

Простил брата-предателя

Директор познакомил меня с социальным работником Татьяной Макаровой, которая проработала в социальном приюте 17 лет, была названа одним из лучших работников социальной сферы Самарской области. Татьяна Анатольевна призналась, что сначала работать ей было непросто. Чтобы избежать эмоционального выгорания, научилась отсеивать определенную информацию из душераздирающих рассказов клиентов приюта. Сочиняют они часто. Это определенная форма защиты, ведь каждому свойственно себя уважать… До Татьяны Анатольевны в приюте сменились три социальных работника, а она осталась, когда увидела результаты своего труда.

Значимость этого труда действительно трудно переоценить. Например, Салман Героев очень благодарен Татьяне Анатольевне и другим работникам приюта, которые помогли ему в оформлении пенсии. У него ведь даже паспорт был еще советских времен. В молодости работал и на АВТОВАЗе, и в Сыктывкаре, и в Ташкенте. Профессии самые разные: вагоновожатый, слесарь по обработке холодных металлов, строитель-отделочник. Когда в 1998 году мать Салмана Султановича умерла, в ее однокомнатной квартире стал жить внук с семьей, племянник Султана Героева.

Поскольку в Белозерках, где находилась квартира, с работой была напряженка, Салман снял комнату у пожилой женщины в Тольятти и подрабатывал ремонтами. Говорит, что в какой-то момент упал и ударился затылком. Поскольку к врачу не обратился, с памятью начались проблемы. Причем такие, что так и не смог получить российский паспорт вместо советского. Когда хозяйка-старушка умерла, ее наследники выгнали Героева на улицу. Ни угла, ни прописки, да и пенсионный возраст у Салмана Султановича наступил. Хорошо, что люди подсказали обратиться в социальный приют, где помогли восстановить документы, оформили пенсию, теперь он ждет путевку в пансионат для ветеранов труда.

Валерий Кулезнев тоже чуть не остался в 60 лет на улице. За 10 лет, пока он отбывал наказание в местах не столь отдаленных, его мать умерла. А родной брат продал ее квартиру и уехал из города. Теперь вся надежда на социальный приют, где Валерий Николаевич имеет право жить полгода после освобождения. Здесь он надеется оформить пенсию и будет готовиться к переезду в пансионат. Брат, по словам собеседника, — бывший военный. У него семья, внуки, наверное, уже есть. «Можно, конечно, милицию к поискам брата подключить, но я не хочу, — признался Валерий Николаевич. — После тюрьмы стал посещать церковь, и мне внутренний голос сказал: «Прости». И я простил, не стал брата искать».

Татьяна Макарова, социальный работник ГКУ СО «Тольяттинский социальный приют»:

Чтобы работать с людьми без определенного места жительства, доброжелательный склад характера должен быть, готовность помогать ближним, милосердие.

Наша справка

В Самарской области более 20 тысяч социальных работников. Средняя их зарплата — 13 тысяч рублей. В губернии сегодня существует 126 видов социальной помощи, которую получает почти половина населения региона — более полутора миллионов человек.

Ольга Пимантьева, «Площадь Свободы»
oleangelina@yandex.ru