В связи с недавним днем медика заместитель главного врача по медицинской части ГБУЗ СО «Тольяттинская городская клиническая больница № 5» Владимир Козлов дал развернутое интервью, в котором затронул вопросы возможности получения медицинской помощи в стационарной больнице, тонкостях в отношениях с медицинскими учреждениями. О медицине будущего, проблемах в области амбулаторной помощи и о том, что означает термин «клиническая» – читайте ниже.
– Владимир Васильевич, поясните, что вообще означает термин «клиническая» больница?
– Статус клинической больницы присваивается такому учреждению здравоохранения, которое сотрудничает с медицинским университетом и в котором ведутся научные виды деятельности. Прежде всего, речь идет об обучающей базе – использовании возможностей наших специалистов студентами, интернами и клиническими ординаторами. Высокий уровень специальных знаний позволяет совершенствоваться на нашей базе и студентам, и врачам.
В ГБУЗ СО «ТГКБ № 5» трудятся три доктора медицинских наук, более 30 человек имеют научную степень кандидата медицинских наук, есть профессора, доценты. Такое количество людей, имеющих научные степени и занимающихся научной деятельностью способно сформировать клиническое мышление у остального медицинского персонала и задать повышенные требования к профессиональной подготовке специалистов. Именно этим измеряется ценность врачей: умением думать над больным.
Также на базе нашей больницы ведущими мировыми фармацевтическими компаниями проводятся исследования восьми новых генно-инженерных лекарственных препаратов для лечения самых сложных системных заболеваний соединительных тканей (системная красная волчанка, ревматоидный артрит у детей и взрослых, дерматомиозит, спондилоартрит), а также новых молекул для лечения СПИДа.
– Какой спектр медицинской помощи сегодня оказывает ваша больница?
– Изначально мы строились как многопрофильная больница и практически по всем направлениям клинической, диагностической, лабораторной медицины можем оказывать медицинскую помощь. Сегодня ГБУЗ СО «ТГКБ № 5» курирует ряд таких направлений, по которым получить медпомощь в Тольятти больше нельзя нигде.
Это прежде всего онкология, гематология, торакальная хирургия, челюстно-лицевая хирургия, офтальмология, неонатология, СПИД, инфекционные заболевания. У нас организована помощь по следующим профилям: травмотология и ортопедия, абдоминальная хирургия, отоларингология, гинекология, кардиология, пульмонология, эндокринология, неврология, гастроэнтерология, гнойная хирургия, педиатрия, детские хирургия, эндокринология, нефрология; клиническая, биохимическая, иммунологическая диагностика, лучевая диагностика. Всего в больнице круглосуточно работают 63 отделения, 8 из которых – реанимационные.
В силу того, что мы имеем широкий спектр специалистов и диагностического оборудования, при попадании пациента с неясным диагнозом нам удается выявлять редкие заболевания. Или наоборот: при сложной клинической картине мы можем поставить традиционный диагноз. Причина – в масштабах больницы: у нас есть возможность в краткие сроки собрать консилиум с необходимыми специалистами и провести нужные исследования.
Следует сказать, что мы не оказываем помощь по взрослой урологии, нефрологии, проктологии, ожогам, травмам кистей рук, сосудистой хирургии, младенческой хирургии, детской нейрохирургии. С этими проблемами нужно обращаться в другие лечебные учреждения.
– В какой области хирургии у вас есть особо выдающиеся достижения?
Хирургия – направление, которым мы особенно гордимся. В ряде случаев наши специалисты брались за оказание помощи пациентам, которым отказывали в крупных областных или республиканских городах. Наше же лечение завершилось положительным результатом.
Особо трудоемкая хирургия – операции на печень, которые в ТГКБ № 5 проводит доктор медицинских наук, хирург с мировым признанием Бахтияр Мадатович Рахимов. Причем я имею в виду не только саму операцию, но и послеоперационный период выхаживания пациента. Здесь должен быть высокий уровень хирургического мастерства и врачебной помощи при проведении интенсивной терапии. Необходимо применение сложной взаимоувязанной технологии на всех этапах лечения: без нее таких пациентов выходить не всегда представляется возможным. Высокий уровень последовательного ведения подобных больных позволяет нам добиться результатов почти мирового уровня в этой области.
Еще могу привести пример достижений в челюстно-лицевой хирургии. Полгода назад на одной из медконференций мы демонстрировали результаты лечения травмы лицевого черепа. Говоря бытовым языком, в результате ДТП у человека была снесена половина лица. Его облик был обезображен настолько, что пациенту было сложно появляться на улице.
С помощью технологий, разработанных в партнерстве с Тольяттинским госуниверситетом, нам удалось создать трехмерную модель недостающей части лица и по специальным расчетам сделать необходимые конструкции и импланты, с помощью которых лицо было восстановлено. Демонстрация фотографий этой работы заслужила высокую оценку у специалистов. Специалисты высказывали мнение, что продемонстрирован высочайший уровень работы в этом направлении.
– А в детской травматологии? Здесь есть примеры уникальных операций?
– У нашей больницы большой опыт операций на позвоночнике при таком заболевании, как сколиоз, в результате которого у детей появляется горб. Подобный горб – это не только внешний косметический дефект. Это искривление начинает сказываться на спинном мозге, межпозвонковых дисках, на расположении внутренних органов и их возможности нормального функционирования. Руководит этим направлением к.м.н. Дмитрий Владимирович Колчин.
Мы очень рады, что, сделав сложные операции, помогли детям изменить их судьбы. Многие из них уже сами стали родителями.
– То есть при таких операциях вам удается достигнуть полного выздоровления?
– Практически да. Линейность позвоночника в определенных осях компенсирована почти до нормы. И эти люди не чувствуют себя инвалидами.
– Давайте поговорим об офтальмологии. На какой области этого направления вы сконцентрировали свои усилия?
– Наши усилия направлены на лечение наиболее распространенных заболеваний – катаракты, глаукомы, макулодистрофии – и свою задачу видим в том, чтобы этот вид помощи был на высочайшем, я бы сказал, мировом уровне. Для этого наши специалисты постоянно обучаются, а мы пополняем наш парк необходимым технологическим оборудованием. Плюс все методы, которые существуют в мире, используются у нас. Но, к сожалению, из-за того, что Тольятти имеет определенную специфику, связанную с одновременным старением значительного числа жителей, произошел резкий скачок потребности в лечении этих заболеваний. Мы стараемся сделать все для того, чтобы решить эту проблему, но образовалась очередь по услугам ОМС – более года. Есть очередность даже на платные услуги.
Можно, конечно, записаться на операцию заранее, если пациент страдает, например, сахарным диабетом.
– Есть ли у вас какая-то программа помощи детям с сахарным диабетом?
– Проблема заключается в том, что дети в основном болеют первым типом сахарного диабета – они инсулинозависимые. Отпускать таких ребят в детские или спортивные лагеря, возлагая всю ответственность только на них самих, было бы неправильно. И долгое время они оказывались за бортом многих социальных проектов, так как должны постоянно находиться под наблюдением родителей. Мы решили сделать для них что-то наподобие летнего лагеря-школы при нашем отделении реабилитации «Лесной голосок». Уже второй год в этом центре их учат специалисты, ребят контролирует эндокринолог, они включены в социальную программу и получают столь важное общение друг с другом. В центре их кормят каждые два часа, причем соблюдается диета, близкая к идеальной. Первые отзывы были восторженные, ждем результатов второго года. Мы рады, что смогли реализовать эту инициативу, сейчас заканчивается первый заезд этого года.
– Давайте продолжим детскую тему. Какие еще уникальные возможности для этой категории пациентов может предоставить ГБУЗ СО «ТГКБ № 5»?
– Любая жизнь человека начинается с рождения. У нас работает самый крупный роддом в стране, который принимает более 7 тыс. родов в год. Большое количество детей рождается недоношенными, часто эти дети могут отставать в физическом или нервном развитии, поэтому мы уже несколько лет назад организовали отделение катамнеза, в котором после рождения в течение первого года их жизни помогаем им созревать, адаптироваться к окружающей обстановке, и мы видим, как детишки, за которых мы волновались, в результате нашей совместной работы с родителями становились полноценными детьми.
Мы пошли дальше и открыли в отделении реабилитации дневную группу для мам с детьми, и уже есть хорошие примеры, когда в результате пребывания у нас всего в течение двух недель ребенок в возрасте года двух месяцев начал ходить на глазах у отчаявшейся мамы. И это уже наши методики, разработанные на основании опыта работы с недоношенными детьми, исходя из того, что мы видим, как мало на сегодня здоровых рожающих женщин. Мы принимаем меры и очень гордимся этими достижениями.
– Есть мнение, что сегодня нет хороших диагностов – люди сдают массу анализов, проходят обследования, а диагноз поставить сразу не могут. Почему так происходит?
– Сегодня достаточно широкий спектр диагностических возможностей. Но в первую очередь необходимо клиническое мышление врача. Анализы отвечают на вопрос, который задает врач, подтверждается его версия или нет о том или ином диагнозе. Анализы могут нам сказать о степени поражения того или иного органа или системы, ответить, какова динамика заболевания и есть ли ответ на наше лечение, позволить убедиться, какая разновидность заболевания.
Если бы врач не задумываясь назначал все анализы, искал по ним патологию и из этого ставил диагноз, то нам пришлось бы сделать гигантское количество исследований, и не факт, что диагноз будет поставлен правильно, ведь отклонения по какому-то из анализов могут быть причиной сотни заболеваний. Поэтому принципиально важно клиническое мышление врача. Если анализы или исследования не подтверждают версию врача – это тоже хорошо, значит нужно другое исследование и новый виток рассуждений, именно это говорит о мастерстве врача. Современные требования к лечению таковы, что препараты и методики должны подойти как ключик к замку. Если выбрать не тот ключик, то можно долго и упорно лечиться без определенного результата.
Большую роль при поиске заболевания и его лечения играет доверительное сотрудничество с врачом, правильные отношения с ним. Чаще всего такими людьми являются участковые врачи, врачи общей практики, а теперь уже и частные терапевты, кто может себе это позволить. Именно к ним приходят люди с первыми жалобами, и они потом выстраивают схему поиска лечения, опираясь на мнения узких специалистов и исследования. Некоторые этой схемой пренебрегают, а потом кругами ходят только по узким специалистам. Некоторые обижаются на то, что им не дали бесплатные талоны и перестают общаться с участковым терапевтом.
Не стоит пренебрегать сотрудничеством с участковым врачом, ведь именно к нему потом, в случае тяжелого заболевания, придется идти за направлением для квоты в федеральные центры, оформлением документов для инвалидности, получением обезболивающих препаратов и многим другим, что сопровождает больного человека. Дружите со своими участковыми врачами, цените их, выполняйте все их предписания, не стесняйтесь уточнять и расспрашивать – именно такие доверительные отношения помогают ставить диагнозы. Не забывайте о такой возможности, как получение второго мнения.
– А сколько онкобольных состоит сегодня на учете в ГБУЗ СО «ТГКБ № 5»?
– Более 20 тыс. человек.
– Для нашего города это большая цифра?
– В 2010 году было 10 тыс. Не только мы, весь мир отмечает рост онкозаболеваний, более того, рак молодеет. Не всегда рост раковых заболеваний можно объяснить простыми вещами. Я бы заказал какое-то серьезное исследование, чтобы ответить на вопрос, почему в Тольятти такой высокий показатель заболеваемости раком. В нашем городе сложилась странная ситуация: у нас самая высокая заболеваемость в РФ, при этом средний возраст жителей немного меньше, чем средний возраст россиян, и это заставляет думать, что что-то здесь не то, экология? Однако нет подтверждающих исследований.
Новые технологии лечения, которые мы используем, не просто позволили продлить жизнь – многие онкобольные живут полноценно и умирают часто вообще от других заболеваний. Мы не устаем повторять, что при этом заболевании важно его раннее выявление, и тогда методы лечения используются недорогие и не понадобятся очень дорогостоящие препараты для химиотерапии, на которые у нашей больницы средств недостаточно. Поэтому своевременно беспокоиться по поводу различных раков нужно обязательно, государство не может спасти всех граждан в случае позднего обнаружения заболевания.
На территории больницы работают две онкополиклиники, где мы осуществляем диспансеризацию таких больных. Именно у нас они наблюдаются. Конечно, как и в любом направлении медицины, здесь тоже можно совершенствоваться. Очень многое зависит от материальной базы, и мы надеемся, что уже в сентябре первые больные получат позитронно-эмиссионную томографию – ПЭТ. В этом направлении мы даже немного опережаем Самару, хотя стартовали на два года позже нее.
– Инфекционное направление очень важно для города. Расскажите о работе, которая проводится в этой сфере.
– Круг задач по инфекции за последний год расширился: к нашей структуре была присоединена инфекционная больница в поселке Шлюзовом. И если раньше в городе было два таких учреждения, то сегодня вся ответственность за лечение инфекционных заболеваний в Тольятти – это ответственность нашей больницы. Сейчас все функционирует в штатном режиме.
Думаю, в будущем нам удастся придать этой больнице новые возможности. В частности, планируется восстановить отделение сестринского ухода, нуждаемость в нем высокая. Это отделение создается для людей, которые не требуют специального лечения, но в то же время не могут себя самостоятельно обслуживать, а родственники не всегда могут им помочь.
Кроме того, на территории больницы в Шлюзовом будет открыто паллиативное отделение ВИЧ-инфицированных больных. Паллиативная помощь – не лечебная, она улучшает состояние безнадежных больных и ее невозможно обеспечить в домашних условиях. Плюс в Шлюзовом откроется еще один СПИД-центр для жителей Комсомольского района. В СПИД-центре, расположенном на нашей территории, сегодня стало слишком тесно: пациенты приезжают к нам со всего города, их очень много. А это тоже вид диспансерного наблюдения. Люди должны регулярно приходить на встречу с доктором, проходить определенные виды диагностики. Когда врач работает в цейтноте, возникает множество нюансов, в том числе социальных.
– Насколько эффективно сегодня идет лечение таких пациентов?
– При условии, что пациент с ВИЧ-инфекцией правильно принимает все препараты, он живет нормальной жизнью и никогда не достигнет состояния, при котором попадают в паллиативное отделение. У нас 98% детей от ВИЧ-инфицированных матерей рождаются здоровыми. Исключение составляют так называемые «диссиденты» – те, кто отрицает наличие этой инфекции. Увы, это не становится уроком для других – все хотят испытать судьбу сами.
– Откуда взялось движение диссидентов?
– Когда проблема ВИЧ возникла, выявили сначала не возбудителя, а необычные антитела. И нашлись теоретики, которые стали говорить, что ВИЧ не существует. Но сегодня появились новые виды диагностик и новые возбудители вирусов. Помимо вирусов, существуют еще прионы, которые можно назвать «обломками вирусов», и они тоже считаются инфекционным заболеванием. Постулаты столетней давности не всегда корректны – наука ушла далеко вперед. И когда стоит вопрос жизни и смерти, стоит довериться врачам.
– Тольяттинцы привыкли считать ГБУЗ СО «ТГКБ № 5» лучшей по оказанию медпомощи и часто по любому поводу идут к дежурным врачам больницы. Как вы справляетесь с этим потоком?
– Это происходит везде: в инфекции, терапии, хирургии, педиатрии. Люди не смогли или не захотели попасть на прием к участковому терапевту, к лору или им оказали недостаточно полную помощь в травмпункте, и они направляются к дежурному врачу. Но мы специализированная больница, и наша задача – лечение и проведение специальных видов диагностики.
Конечно, если пациент попадает в тяжелом состоянии, мы его госпитализируем и проведем весь комплекс лечения. Но если мы возьмем на себя всех амбулаторных пациентов города и начнем ими заниматься последовательно и глубоко, то вынуждены будем остановить специализированную помощь.
Невозможно объять необъятное. Мы достаточно «узко заточены», оказываем стационарную помощь тяжелым больным, тем, лечение которых невозможно без применения специального медицинского оборудования или наблюдения врача. Часто вместо того чтобы работать по своей специальности и решать текущие проблемы, наши врачи принимают на себя амбулаторный «удар». Самое печальное, что мы ничего не можем с этим поделать и не можем отказать в приеме. Это огромнейшая проблема.
– А для чего тогда у вас существует 21-й кабинет?
– Мы специально открыли его для оказания платных консультационных и диагностических услуг, для того чтобы пациенты могли получать высокопрофессиональные консультации и назначения. Это отдельная тема для разговора и ее надо будет обязательно для читателей вашей газеты раскрыть. Мы сегодня частично поговорили о наших терапевтических возможностях, и лучше об этом вам расскажет заместитель главного врача по терапии Екатерина Юрьевна Зубанова в одном из следующих номеров.
– Какой, с вашей точки зрения, будет медицина будущего?
– На мой взгляд, она будет связана с генетическими исследованиями, которые смогут прогнозировать у человека возможные заболевания, развивающиеся из-за образа жизни и особенностей поведения. Ожидаю и создание инженерно-генетических лекарственных веществ. Сложные формулы, которые будут встраиваться в вирусы или геном человека или, наоборот, вырезать какой-нибудь участок из генетического кода. Такие работы уже ведутся. Во всем мире общество с каждым годом должно тратить все больше денег на медицину, и Россия не исключение. Получит свое развитие трансплантология.
Один академик, живший в 1960-е годы, сказал, что на продолжительность жизни медицина влияет только на 10%, а все остальное – это образ жизни и экология. Трудно спорить с академиками, но я считаю, он был не прав. Если бы не медтехнологии, в том числе лекарственные и хирургические, мы бы никогда не достигли той продолжительности жизни, которая сегодня существует в мире. Если даже сравнивать то время, когда были сказаны эти слова, и настоящее, можно увидеть, что продолжительность жизни заметно увеличилась. Так что сегодня именно медицина является фактором, который в современном обществе обеспечивает продолжительность жизни.