Прима театра «Колесо» о ролях минувших и ролях будущих.
На губернском профессиональном конкурсе «Самарская театральная муза — 2014» в номинации «Лучшая женская роль в драматическом театре» была отмечена актриса театра «Колесо» им. Глеба Дроздова, заслуженная артистка России Ольга Самарцева. Точнее, лучших ролей оказалось сразу две: Эстер в спектакле «Священные чудовища» по пьесе Жана Кокто (режиссер-постановщик Анатолий Морозов) и Клара Цаханассян в спектале «Визит дамы» Фридриха Дюрренматта (режиссер-постановщик Владимир Хрущев). По этому поводу мы решили встретиться с примой тольяттинского театра и задать ей несколько вопросов.
— Ольга Ивановна, ведь это несколько неожиданно: обычно какая-то одна из ролей должна быть названа лучшей, а тут — две сразу!
— Так получилось, что в 2014 году у меня были две значимые работы. В принципе, решалось все тайным голосованием, хотя в наградном документе первой все же указана роль Эстер в «Священных чудовищах». Дело в том, что «Визит дамы» выдвигался театром, а «Священные чудовища» — правлением Союза театральных деятелей. Возможно, мнения разошлись, но количество голосов совпало — я так предполагаю.
— Давайте окунемся, так сказать, в прошлое. Ведь вы — практически единственная в труппе выпускница курса Глеба Дроздова воронежского периода.
— Да, я из первого выпуска Глеба Борисовича в Воронеже. Из следующего его набора в Тольятти работал актер Виктор Мирный. И еще много было его учеников из Ярославля…
— Первое признание, причем на российском уровне, вы получили сразу после вуза, работая в Волгоградском драмтеатре. Это была премия «Лучшая женская роль» за роль Софьи в спектакле по пьесе Горького «Зыковы»…
— Это для меня было неожиданно. Мне в этот раз в Самаре задали вопрос: какие у меня эмоции по поводу этой награды. Я ответила, что эмоции у меня на сцене, а получить приз — всегда приятно. Но тогда, в первый раз, для меня был шок! Я, молодая артистка Волгоградского театра, на Всероссийском конкурсе горьковской драматургии за роль Софьи в «Зыковых» получаю такую награду! Правда, до этого я уже была признана лучшей артисткой Волгоградской области. Но в 1986-м была награда на фестивале всесоюзного уровня. По тогдашним правилам область должна была отреагировать на это. Собрали документы на звание заслуженной артистки, однако я была слишком молода тогда для такого звания. Поэтому мне дали орден «Знак Почета» и, мало того, дали квартиру! Кроме того, я была сразу представлена делегатом на Всесоюзный съезд ВТО (Союз театральных деятелей. — Прим. авт.), я там очень хорошо выступила с трибуны и сразу вошла в правление Союза театральных деятелей РСФСР и СССР. Поэтому 1986 год для меня был просто звездный.
— И спустя пару лет вы уходите?
— Мне тогда сказал начальник департамента культуры: «Мы сейчас тебе орден дадим, а через три года тебе будет уже «зеленый коридор» на звание». Но я не дождалась.
— Потому что вас позвал Дроздов?
— Да.
— В «город без души»?
— Вообще, я из Волгограда уехала сначала даже не в Тольятти, а можно сказать, в никуда — ведь тогда у Дроздова была всего лишь студия в Ярославле. Но мы верили в своего учителя! Тут как раз получилось, что на Волжский автозавод приехал Горбачев, и ему передали записочку о том, что городу нужен театр. Потом Глеб Борисович дал интервью в какую-то газету, ее прочитали в министерстве, и так сложились обстоятельства, что эта наша студия была преобразована в первый профессиональный драматический театр города Тольятти.
— Вы до этого жили и работали в областном центре со сложившимися театральными традициями. А здесь еще была непаханая целина!
— Что ж, судьба такая. Но нам приятно было — через какое-то время, когда мы ходили пешком по улице Ленинградской из дома, где 36 квартир принадлежали театру и все артисты жили в одном подъезде, мы шли, и нас уже узнавали, с нами здоровались. То есть уже признавали! А потом я вновь ушла, проработав здесь четыре года.
— И что интересно: вы ушли в августе 1991 года! Это связано с политической ситуацией?
— Нет. Хотя в то время у меня была возможность плачевного итога. Я выступила на собрании инициатором закрытия партячейки в театре, будучи членом партии. Это было еще до августа. Но мы только позже узнали о существовании «черных списков». Парторг был очень недоволен, и когда мы возвращались из Англии с гастролей и о чем-то спорили, помню, речь зашла почему-то о наручниках, он мне сказал: «Многие пострадают, а ты пойдешь первая». Но я после английских гастролей сразу уехала из театра, а когда произошел путч, еще подумала, что вовремя.
— И чем вы в это время занимались?
— У меня тогда мама болела. Время было сложное — начало 90-х, и я ушла в бизнес. Потом меня пригласили на Новый год в Тольятти мои друзья — не театральные, но те, с кем я все это время дружила. Глеб Борисович как раз был дома после операции, и был первый театральный юбилей. Я послала поздравительную телеграмму, мне предложили позвонить Дроздову. Он был искренне тронут, пригласил домой. Когда-то, в конце 80-х, я ему сказала, что мне предложили стать директором Волгоградского театра. Глеб Борисович сказал мне тогда: «Самарцева, ты хорошая артистка, твое место на сцене. Пусть руководит кто-нибудь другой». Потому я и уехала тогда в эту студию к нему в Ярославль. Вот и в этот раз он мне сказал: « Я тебе даю 10 дней, срочно возвращайся в театр, ты мне нужна». Это было буквально на Новый год, а в конце января я вернулась в театр «Колесо» и служу здесь уже 16-й год. Так что этот город оказался для меня судьбоносным.
— И здесь у вас тоже были блистательные роли, отмеченные наградами!
— У меня неприлично много наград. В 2000 году Глеб Борисович поставил свою последнюю работу — «Мария Стюарт» по пьесе Фридриха Шиллера, где я играла королеву Елизавету. За нее я получила вот такую же награду Самарской области. Потом было много наград на фестивалях, например, за «Русскую рулетку» мы получили Гран-при фестиваля в 2005 году на выезде, потом здесь, в Тольятти, этот спектакль был отмечен как один из лучших. Потом мы ездили в Белгород на фестиваль «Актеры России — Михаилу Щепкину», где с Николаем Козаком получили приз в номинации «Лучший дуэт».
— Получается, три награды за один спектакль?
— Да, это был очень сильный спектакль на двух актеров. Его поставил Анатолий Морозов.
— У вас в послужном списке театра «Колесо» более 40 ролей. Порой бывает, что мнение жюри, мнение зрителя и актера расходятся. Есть, по-вашему, в этом списке роль, незаслуженно обойденная вниманием?
— Конечно. Наш спектакль «Жозефина и Наполеон» никуда не выставляли, а это один из лучших спектаклей театра. Потом у нас был шикарный спектакль «Кровавая свадьба», очень красивый, мы его возили в Москву на фестиваль «ПостЕфремовское пространство», там у меня была очень сильная роль, которую отметили московские критики, входившие в жюри фестиваля, в частности, Анастасия Ефремова. К сожалению, этот театральный форум не подразумевает специальных призов, и эта моя работа никак не была отмечена официально.
— Все свои роли вы, наверное, и не помните?
— Нет. А вот зрители помнят! В позапрошлом году я приехала в Волгоград, у моих сестренок были ажурные китайские зонтики, и мы пошли покупать мне такой же. А хозяйка отдела вдруг говорит, обращаясь ко мне: «А ведь вы актриса? Я даже назову вашу фамилию, вы — Ольга Самарцева!» Меня 27 лет не было в городе, а она перечислила все мои работы. Она сказала: «Мы неоднократно смотрели «Прощание в июне», ваша Маша — это было что-то, хотя это была не главная роль. Потом были «Зыковы», потом Олби — «Все в саду»…
— Вы попали на явную театралку!
— Так в прошлом году они приезжали из Волгограда на машине смотреть «Визит дамы», вот такие зрители! А на прошлой неделе я поехала в один магазин, уже в Тольятти. В первый день я была там уставшая, а на следующий повезла туда нашего художника по костюмам выбирать ткани и уже была вся собранная. И продавец сказала: «Ой, это вы! Я ведь вас не узнала в первый день, только потом, когда вы ушли, поняла, откуда знаю ваше лицо». Тоже как начала перечислять все мои роли: «Я вашу «Русскую рулетку» смотрела пять раз, я вашего «Кина Четвертого» обожала и ходила регулярно». Мне было так неловко: она плакала! А художница по костюмам сказала: «Это же надо, какие бывают зрители в Тольятти!»
— В сентябре вам предстоит бенефис…
— А об этом пока не будем. У меня однажды уже был бенефис, мы с Морозовым репетировали «Миллионершу» Бернарда Шоу. И в последний момент, когда спектакль был на выпуске — разобран, сделан, его закрыли. И у меня не было бенефиса, деньги потратили на другой спектакль. Я помню, как мне на репетицию бенефисной роли в спектакле «Условия диктует леди» было дано девять дней!
Мне недавно задали вопрос: «Как вы готовитесь к спектаклю?» Вы уйдете, я достану папочку с ролью и буду ее перечитывать и думать о том, что мне сегодня сказать своим зрителям. Ведь спектакль не бывает одинаковым, он каждый раз новый, и каждый раз я к нему готовлюсь. Я не могу так: нос попудрил и пошел.
— А если вы нашли удачное интонирование фразы, оно сработало, и это видно по реакции зрителей — вы не используете потом этот штамп?
— Эта фраза все равно прозвучит по-другому. Есть такие техничные актеры — работают на одной интонации, на одной мизансцене из спектакля в спектакль. Меня Морозов и, наверное, Боженька, одаривший этим талантом, научили работать нутром, когда говорят «как в жизни». Один мой знакомый, посмотрев «Священные чудовища», сказал: «Было ощущение, что Самарцева сидела с нами в зрительном зале, вышла на сцену и прожила свою жизнь там». Вот когда проживаешь жизнь, спектакль не может идти одинаково из раза в раз.
— А как складываются отношения с вашей дочерью, она ведь тоже актриса. Есть с вашей стороны давление, критика? Ведь вы работаете в одном театре, каждый раз, выходя на сцену, она знает, что вы смотрите, и не просто как зритель.
— Я старалась ее держать на расстоянии от театра, мне не хотелось, чтобы она была актрисой, — я это говорю искренне. Но она посмотрела спектакли Дроздова «Плутни Скапена» и «Марию Стюарт» и сказала: «Я буду артисткой». Она поступила на курс Глеба Борисовича Дроздова, хорошо играла еще будучи студенткой третьего курса в «Ящерице. Уйти, чтобы вернуться», на четвертом играла Анну Демби в «Кине Четвертом», в «Пижаме на четверых», в пьесе «Наш городок». У нее были хорошие роли. Потом по моим же стопам она тоже уходила из театра, три года назад она вернулась. Я, правда, думала, что на детях природа отдыхает. Нет, она хорошая артистка. Это не мои слова. Валерия Константиновна Логутенко, царство ей небесное, сказала: «Оль, а Олечка-то дальше тебя пойдет, у нее редкое амплуа, она трагедийная актриса». Она станцевала Пьеретту — роль без слов, только пластическое выражение, — и получила самарскую «Музу» в номинации «Украшение спектакля».
— Уходя из театра, не теряешь ли профессионализм? Или можно практиковаться в актерстве и вне стен театра?
— Ну, говорят, «профессионализм не пропьешь». Но в жизни я никогда не играю. Хотя вообще-то в жизни мы как раз все время какую-то роль то и дело играем: хозяйки дома, поварихи, матери, учителя, наконец, роль артистки. Но я на сцене человек, больше человек, чем в жизни. Потому что я всегда думаю о своих зрителях, о том, что я им скажу сегодня. Когда мы на выезде в театре «Современник» играли «Кровавую свадьбу», был фурор и зрители в шоке. Ко мне подошла одна известная актриса и говорит: «Вы прекрасно играли. Но зачем вы так тратитесь — жизнь короткая!» Я говорю: «Это вы в вашей Москве, где каждый день новый зритель, можете себе позволить играть технически. А если я сегодня плохо сыграю, завтра на спектакль никто не придет…» Но ведь то, что я отдаю, я потом от зрителей получаю обратно. Да, я устаю, прихожу выжатая, я должна в себя углубиться, я анализирую весь спектакль — это два-три часа. Потом мне надо все с себя смыть, чтобы не думать. Это тяжелый труд…
— Ольга Ивановна, мы не будем возвращаться к теме бенефиса, но с режиссером этого будущего спектакля вы уже познакомились. Вы хотите работать с Даниилом Безносовым?
— Очень хочу! Мы съездили 27 марта в Самару и посмотрели его спектакль «Свет-Луна». Это обычная русская сказка, но мы были в шоке! Спектакль бесподобен, его можно смотреть и взрослым, и детям. Человек умеет мыслить неоднозначно, он придумал такие неординарные вещи… Когда мы с ним беседовали, он сказал: «Мы, наверное, с вами на одной волне, вы такая же ненормальная и темпераментная, как я». Я сказала: «Да».
— Мы теперь с особым нетерпением будем ждать этого спектакля!
Ольга Самарцева. Фото: Площадь СвободыНадежда Бикулова, “Площадь Свободы”