О поэтическом вечере Эдуарда Учарова в Тольятти 6 января 2014

Новости Тольятти augustnews.ru

Предрождественский вечер – предтеча главного события. Ожидание первой звезды, предвосхищение всеобщего празднества. Именно в такой день, в Сочельник, и состоялся в Тольятти поэтический вечер Эдуарда Учарова. Но символичность события не только в этом, а ещё и в том, что новый 2015-й год, объявленный в России годом литературы, открылся в Литературной гостиной библиотеки Автограда именно вечером поэзии, что и отметила хозяйка гостиной Александра Владимировна Кишкурно, представляя зрителям казанского поэта, культуртрегера, члена редколлегии журнала «Казанский альманах», регионального куратора на портале «Мегалит», победителя турнира поэтов на Универсиаде-2013, автора книг «Подворотня», «SOSтояние весомости», «Подворотня. Плюс 35» и многочисленных публикаций в солидных журналах, таких как «День и ночь», «Дружба народов», «Новая юность» и др.

Цитируя самоё себя: «Он вышел в чёрном, и взмывала / смычковых стая голубей…» Пришедшим на встречу зрителям предстоял непростой полёт в поэтическом небе Эдуарда Учарова. Да, порой полёт этот проходил на запредельной высоте, сложно было охватить взором все поэтические манёвры, но стройность и гармонический рисунок был ясно увиден зрителем, даже если он, зритель, оказывался близорук.

Тогда кульбиты будут так лихи,
так искренне прочертится глиссада,
ведь падать – это как писать стихи:
здесь притворяться и уметь – не надо. («Лунатик»)

Но вечер начался со знакомства поэта и зрителей. Родившийся в Тольятти 26 октября 1978 года, Эдуард в 9 месяцев уехал с родителями в Казань. «Не мог же я оставить их одних без присмотра», – шутит поэт, поздний ребёнок своих родителей: мама родила его в 39, отцу было 53.
Отец, Учаров Раим Хазеевич, пролетал всю Отечественную на бомбардировщике радистом-пулемётчиком, бомбил Берлин. Сбитый над Белоруссией, он месяц жил на луковом поле в тылу у немцев, после чего всю остававшуюся жизнь лука не ел. После войны он окончил юрфак, работал районным судьёй по уголовным делам, впоследствии стал председателем районного суда. Юридическое образование самого Эдуарда (он окончил юрфак Академии труда и социальных отношений в Казани) – дань уважения отцу, который умер, когда сыну было всего 9 лет.

Мама Учарова Валентина Сидоровна (урождённая Сухих), врач по образованию, 35 лет проработала на «скорой помощи» в бригаде интенсивной терапии, где на принятие единственно верного решения, от которого зависела жизнь человека, порой давалось несколько секунд. Впрочем, мне близко всё это, ведь и мои родители – врачи, и папа также несколько лет отдал тольяттинской «скорой помощи». Да и жили мы с Эдуардом, как выяснилось позднее, в одном квартале семисоттысячного города, на одной улице, мало того – в одном доме – по улице Юбилейной, 19 – только в разных подъездах. А увиделись впервые в Казани…

Казанский цикл Эдуарда Учарова – переплавка увиденного и узнанного им в новое поэтическое вещество, наделённое сложной структурой параллелей, аллюзий, порой требующее подготовки, исторической и литературной образованности читателя.

Ощетинился волнами стрижеными
матёрый кабан-секач:
у Булака – артист камаловский,
у Кремля – циркач,
в междуречье казанском
фонтанов надевший хламиду,
омывающий Пирамиду. («Озеро Кабан»)

…и голос фонтана от капель дождя
включён, вовлечён в наше счастье людское…
и Павлик соседский, в столетья уйдя,
по лужам вбегает в усадьбу Лецкого. («Лядской сад»)

Говоря о стихах на события, поэт подчёркивает, что мы живём не в вакууме, и рядом с нами постоянно что-то происходит. Кто-то более отстранён и поглощён своим внутренним миром, кто-то реагирует постоянно и мгновенно: «утром в газете – вечером в куплете». «Обе крайности мне не близки», – признаётся Эдуард. И уж если он отзывается на животрепещущие события страны (а порой это случается спустя годы, так, например, гибель теплохода «Булгария» произошла в 2011, поэт «созрел» и сказал своё слово три года спустя), то поэзия эта всегда выстраданная, всегда переосмысленная и далёкая от агиток-однодневок.

К берегу какому
выплыл башмачок?
Волга впала в кому –
больше не течёт… («Булгария»)

Всё теперь давно уже не слишком,
телек кровожадненько басит:
«Помнишь, как сжигали наших мишек?!
Мишка, ты теперь не одессит!..» («Огород»)

В лирическом цикле наиболее значимым мне представляется стихотворение «Лунатик», процитированное здесь самым первым. Оно, по моему убеждению, является и поэтическим кредо, и исповедью, и молитвой поэта.

О, Господи, ты только не буди,
когда я черепицу разминаю,
ходи со мной по этому пути,
пока не приключится жизнь иная.

Гражданская лирика, безусловно, сильнейшая в поэзии Эдуарда Учарова. А на стихотворение «Памяти Мандельштама» откликнулся даже арабский композитор, положивший стихи на национальную музыку. Сочетание авторского исполнения и арабской музыки произвело на некоторых неизгладимое впечатление. Как призналась потом одна слушательница, «аж мурашки по коже!»

…ибо это во лжи искривляет огонь времена,
потому что ожив память наша к бесчинствам смирна,
и с обугленных уст у продлённого в вечность одра
алчный Молоха хруст омывает прямая вода.

История создания стихотворения «Струна» связана с многомесячной нашей работой над архивом казанского поэта-шестидесятника Ивана Данилова. Поэзия Данилова, его дневники поразили нас, впечатления каждого вылились в поэтические строки. Но кто лучше может понять поэта, чем сам поэт, которому во многом близко мироощущение собрата по духу!

Нарубишь боль души на честные словечки…
Берёзовые дни сгорят в июльской печке…

У сердца на краю тяни тоски резину…
И поллитровку сна неси из магазина…

Стихотворение «Подъезд» звучит со сцены не впервые. И всякий раз держит зрителя в напряжении. Ибо целиком есть неприукрашенная горькая правда, выдох сожаления, но и крик о помощи, хотя чем тут поможешь – лечит только время, да и то не всегда.

И я с лекций летел на безжалостный окрик свечи
в полутёмном пространстве Вселенной друзей-одногодок:
там обоймой кассет Доктор Албан нас насмерть лечил,
и калечил язык беглый говор обкуренных сходок.

«Любовь – основная движущая сила любого творчества» – утверждает поэт, переходя к блоку любовной лирики. Уж если обычный человек жить без любви не может, то поэт и подавно. Тем более, что и сам Господь, наблюдающий за влюблёнными, становится по их мнению поэтом. А сила объятий любви способна победить болезнь любимого человека.

Крадут они у ночи-стражницы
Печальных звёзд пролитый свет.
По вечерам им снова кажется,
Что Бог, конечно же, поэт. («По вечерам»)

…задышать глубоко в понедельник,
отыскав голубиную клеть,
и застуженный крестик нательный
на груди у меня отогреть. («В понедельник»)

И всё же этот вечер – предрождественский. Удастся ли привнести в него новогодний, праздничный колорит? Эдуард не из лёгких, праздничных поэтов. Оттого его ёлка не сияет новогодними огнями и блёстками, веселье – «тяжёлое», а рождественское волшебство может оказаться недоступным.

выжимаешь ёлочный сок на ладонь –
а ладонь в крови,
и течёт горячая жизнь с неё –
и течёт внутри. («Ёлочный сок»)

И тянется тяжёлое веселье
столетьями сугробными в умах,
и небо между звёздами и елью
на голову надето впопыхах. («Декабрь»)

А поутру поймёшь ещё, поверив глазу,
что день берёт теперь своё – за всё и сразу.
Очнись, родной, и восхитись, ведь мир внезапен,
я б тоже это оценил, да что-то запил… («Святки»)

Хрупкость разбивающихся звёзд в заключительном блоке новых стихов Эдуарда – это хрупкость и уязвимость всего существа поэта. Ведь порой стихи рождаются на грани запредельных переживаний, изматывающих душу, слепящих глаза. Таково стихотворение «Звёзды колеблются».

…Господи, господи – ты вот зевнул, а здесь
тысячелетия к нам продолжают лезть.
Ты вот моргнул – и кончились небеса,
звёзды колеблются, вламываются в глаза.

Так ли всё это, Господи, смерть и страх,
порох и мясо, вечности тлен да прах?
Звёзды колеблются – ими полны глаза,
битая чаша, острые голоса.

Завершающее стихотворение про Рождество – как последующий от удара колокола гул, благостный звук, плывущий над нами.

Бродя по закоулкам января,
Во двориках прижавшихся к домам
Ветвями лип с обмёрзшими стволами,
Оглядываясь, вновь увижу я
Румяный лик святого Рождества,
К заутрене зовущего церквями.

Но мы-то слышали первоначальный звук, нет, крик (!) колокола – голос поэзии Эдуарда Учарова, неуспокоенный, глубоко трагичный, но и Христос прошёл через муки, чтобы стать ближе человечеству, ибо постигнуть себя можно только через страдания.

Основная программа, казалось бы, завершена. Но как можно отпустить поэта, не выведав у него сокровенного? Инициативу в свои руки вновь берёт хозяйка литературной гостиной, обращаясь к Эдуарду с вопросом о том, как он относится к идее объединения двух писательских союзов. Разговор перетекает в русло целесообразности принадлежности к тому или иному союзу вообще. «Когда меня агитировали вступить в Союз писателей РТ, важным аргументом, помимо издания книги, были бесплатные похороны», – шутит Эдуард. Говоря о разногласиях различных поэтов или организаций, он приходит к выводу, что все эти разногласия преодолимы, если человек вменяемый. И, конечно же, важен в первую очередь талант. Всё должно быть во благо литературы.

Образовавшийся после официальной части круглый стол, уставленный зелёными стаканчиками для чая, россыпью конфет, бисквитными рулетами и прочими сладостями, собрал вокруг себя единомышленников поэта, которым было интересно поговорить о делах поэзии, обсудить особенности литературных процессов в городе, оценить качество выходящих тольяттинских литературных журналов в сравнении с казанскими, сказать своё мнение о вечере, почитать стихи. Среди присутствующих были поэт и организатор 1 и 2 поэтических фестивалей Поволжья Сергей Сумин; заведующий лабораторией литературного творчества в ТГУ Семён Краснов; поэт, прозаик, литературный критик, переводчик, бард Сергей Пиденко, представивший свою новую книгу «Прогулки по крепостной стене»; Сергей Щёлоков – яркий поэт, получивший от Александры Владимировны прямо здесь, за столом, приглашение провести свой поэтический вечер в литературной гостиной в ближайшее время; дизайнер и художник Галина Царькова; поэты Елена Кочева, Галина Бондаренко, Людмила Косарева, прозаик Валерий Коваленко. Спасибо Эдуарду Учарову за вечер мыслящей и сложной поэзии, энергетику слова, Александре Владимировне Кишкурно – за создание особой доверительной атмосферы в гостиной, украшенной рождественской ёлкой и картинами художника Александра Худченко, а всем зрителям – за то, что встреча с ними поэта состоялась, завершившись совместным осмотром ледяных скульптур недалеко от Дворца культуры, искусства и творчества.

автор: Галина Булатова