Жизнь Таи слишком долго бежала по накатанной колее.
Тая не планировала свою жизнь, жила, как получится. Не ела, а перехватывала на ходу и никогда не знала, что она будет делать после работы. Если Он звонил, то они вместе ехали к ней домой и проводили романтический вечер. А если не звонил, Тая ехала по этому же маршруту одна и думала о нем. Этим она отличалась от своих подруг, Эли и Оли. Потому что Эля жила, как долг велит, а Оля постоянно прислушивалась к себе, что бы она сейчас съела и чем ей хочется заняться в данную минуту. Эля тащила на себе всю семью: двоих детей и мужа-алкоголика, а Оля не работала, была любима и опекаема мужем. При этом главной и единственной обязанностью Оли было хорошо выглядеть и быть дома, когда муж возвращался с работы поздно вечером. Детей у нее не было, не потому, что не получалось, а просто пока не планировалось. То есть день был в ее распоряжении и позволял ей прислушиваться к своему внутреннему «я» в полной тишине и сосредоточенности. Тогда как Эля была поглощена заботами, чем накормить, где он, стервец, заначил, и как его побыстрей уложить в постель, чтобы дети выспались перед школой.
— Тебе надо вступить в общество созависимых алкоголиков, — глубокомысленно изрекала Оля, отвлекшись от мыслей о себе.
— Да ладно, девчонки, я с вами поговорю, и мне легче становится, — пугалась Эля. — Можно снова в упряжку.
Они дружили со школы, и хотя жизнь их сложилась по-разному, были по-прежнему интересны друг другу, потому что детство значимо для каждого человека. Подруги не кичились друг перед другом успехами и достижениями, а искренне сочувствовали и сопереживали друг другу на девчачьих посиделках, в перерывах между которыми они созванивались почти ежедневно. На это времени хватало у всех, даже у Эли, потому что каждая ощущала потребность в общении с подругами. Даже Оля, иначе ее жизнь была бы слишком пресной, одно сплошное хорошо не может быть интересным, она жила проблемами подруг. Проблема Таи состояла в том, что на протяжении десяти лет она ходила в любовницах, а хотела стать женой.
— Ты хотя бы вырази недовольство, — советовали подруги. — Он, наверное, думает, что тебя и так все устраивает.
— Он говорит, что ему есть кому закатывать скандалы, — объяснила Тая. — Меня он в этой роли не видит.
— Найди свободного мужика, выйди замуж и роди ребенка, — советовала Эля. Она не понимала, как можно жить без детей.
— Не могу я искать, — растерялась Тая, — люблю его.
— Тогда просто роди, — гнула свою линию Эля.
— У него уже есть дети, куда еще? — ответила Тая его словами.
— Так ведь это у него, — усмехнулась Эля. — Поставь его перед выбором: или ты, или…
— Так ведь понятно, что он выберет не меня, — усмехнулась Тая в ответ.
— Тогда принимай ситуацию, — пожала плечами Оля. — Останешься при любви.
Оля любила порассуждать о любви, хотя, по мнению Таи, на самом-то деле Оля любила только себя.
— Так это главное, — пожимала плечами Оля. — Если человек не любит себя, разве он способен полюбить кого-то еще?
Таина любовь основывалась исключительно на самопожертвовании. Она жила не своей жизнью, а жизнью любимого, а в его отсутствие как бы замирала, пережидала это время. Мир тускнел, и стрелки часов останавливались.
Приходила мать, оттягивала внимание Таи на себя. Подробно рассказывала, что у нее болит и почему, и как она это лечит. Намекала, что ей хочется понянчить внуков.
— Была бы я бабкой, всегда нужна, всегда при деле, — вздыхала мать. — А так что? Полы помыла и лежу, смотрю телевизор.
— Что ты все о себе, мам? — недоумевала Тая. — У меня своя жизнь, свои интересы.
— А какие у тебя интересы? — спрашивала мать. — Пришла с работы и сидишь, пригорюнившись, как Аленушка у пруда. А был бы малыш — вот были бы интересы.
— Так ведь сначала замуж нужно выйти, а хорошие мужики все разобраны, — пыталась остановить ее Тая.
— В тридцать пять замуж уже необязательно, просто роди — и все, — мать полностью разделяла точку зрения Эли.
Тая шла провожать мать на автобусную остановку через квартал, чтобы потом подольше возвращаться в пустой дом.
Она приходила, открывала тетради своих первоклашек и любовно всматривалась в их каракули. Иногда кто-то малознакомый спрашивал, кто у нее, сынок или дочка, а потом краснел и извинялся, как будто спросил что-то неприличное. Почему-то всем казалось, что этим вопросом они причинили ей нестерпимую боль. Дети? Да у нее их целых двадцать! И мальчики, и девочки, и есть даже на нее похожие. И в каждом из них частичка ее души. И заходят выпускники, и, возможно, она куда раньше своей матери станет бабушкой, причем бабушкой-героиней. Пусть и не придется ей ежедневно вытирать носы своим многочисленным внукам.
Что за глупые стереотипы, почему женщина непременно должна реализоваться как мать? А если у нее другие таланты? Она хороший учитель. И она умеет любить, и ей довелось полюбить человека, который не может подарить ей ребенка. Можно сколько угодно давить на него, ставить перед выбором, но суть-то от этого не меняется. Он не может оставить семью, а она не может без него. Она принимает его со всеми его достоинствами и недостатками, с его величием и никчемностью. Есть он, а она, Тая, рядом. Параллельно. Со своей несоприкасающейся с ним жизнью, состоящей из двадцати ребятишек со смышлеными глазенками, матери, томящейся своим одиночеством, и подруг, которые всегда с ней, стоит только снять телефонную трубку. И хорошо, что все они у нее есть, и можно переждать в этом замечательном обществе до встречи с ним. Трудно только войти в пустой дом, а потом ничего, привыкаешь.
Зато когда любимый звонил и назначал встречу, Таины глаза искрились счастьем, и солнечные зайчики рассыпались вокруг. Жизнь обретала смысл и завершенность. Если Тая заходила в магазин, незаметно даже для себя она покупала прежде всего то, что, по ее мнению, нужно любимому. Кофе именно того сорта, какой он любит. Диск с его любимой музыкой. А кофточку для себя, чтобы ему понравиться. И он приходил и чувствовал, что его ждут, погружался в любовь и абсолютное принятие, и уходил от Таи домой хотя и с сожалением, но наполненный любовью. Она угадывала и предвосхищала его желания и всегда была рада его увидеть, а когда он был занят, терпеливо ждала. Вне орбиты любимого самой Таи как бы и не существовало. Идеальная любовница.
— А он-то тебя любит? — спрашивали подруги.
— Ну, конечно, — удивлялась Тая. — А зачем тогда все?
— Тогда жена, наверное, догадывается, — недоумевали подруги, — не может же он остаться прежним.
— Он говорит, что я улучшаю его семейную жизнь, — доверчиво поделилась Тая с подругами. — Укрепляю брак. Любовь есть, а проблем нет.
— Это очень благородно с твоей стороны, — усмехнулась Оля.
Однако на этот раз Тая собрала подруг по поводу того, что в ней что-то кончилось. Любовь есть, и потребность видеть любимого не иссякла, но такая вдруг навалилась усталость и такая начала разрастаться внутри пустота… Тая поискала слова, чтобы объяснить, что с ней происходит, пошарила обреченно глазами, не спрятались ли эти самые слова в глазах подруг, но ничего подходящего не нашла и заплакала. Эта разрастающаяся пустота еще долго не давала ей покоя, тем более что подруги, как ни старались забросать эту пустоту словами, но дать толкового совета не сумели. Что ни говори, а Тае стало вдруг некомфортно и с ним, и без него. Если подруги на него нападали, Тая кидалась защищать, а если уговаривали оставить все, как есть, до боли закусывала губы, стараясь снова не разреветься.
— Это кризис, — поставила, наконец, диагноз Оля.
— Кризис среднего возраста? — уточнила Эля.
— Да всего. Но прежде всего отношений, — рассудила Оля. — Прекратилось развитие, ты чего-то недополучаешь от них. Это тебе решать, что именно тебе нужно. Совершенно необязательно детей, семью или еще что-то. Каждому свое. В общем, либо отношения заболели и умрут, либо выздоровеют и будут развиваться дальше.
Тая завороженно слушала подруг, кивала и старалась вслушаться в себя, чего же хочет она? Но пустота внутри не отвечала. У Таи немножко кружилась голова. А ты поставь его перед выбором… А ты роди… Найди другого мужика… Клин клином вышибают… Тае казалось, что она согласна на все, только бы прекратить эту пытку.
— У него-то ведь все хорошо. Все есть. Ты никогда не задумывалась над этим? — напирала Эля. — Дом, семья, дети и ты впридачу. Для укрепления внутрисемейных отношений.
Тая кивнула.
— Ты его семью видела? Детей? Ну, хотя бы на карточке? — продолжала допрос Эля. Тая пожала плечами.
— Ну, тогда вживую посмотри. Знаешь, наверное, где он живет? — Эля смотрела Тае прямо в глаза. Тая снова пожала плечами.
— А то он так в тебе уверен, что мог бы и детей в твою школу определить. Для усиления качества воспитания. Ты же у нас Макаренко, — улыбнулась Оля.
До утра Тая горела, жарилась на медленном огне, у нее пылали голова, руки, ноги, все мешало и не давало уснуть. Она сбрасывала одеяло, вставала и ходила по квартире, как раненый зверь. Пила воду, но жажда не утолялась. Рассвет она встретила у окна. Блеклое, невзрачное солнце лениво поднималось в сереньком тихом небе, освещая мерзлый мартовский снег. Семь утра, можно вызывать такси. Однажды он показал Тае свой дом, они проезжали мимо. Тая не собиралась запоминать, однако запомнила. И сейчас сидела на заднем сиденье такси и смотрела, как семейство в полном составе садится к нему в машину. Жена ничего себе, красивая. Молодая, моложе Таи на три года. Это Тая всегда знала. Однако у нее есть дети, мальчик и девочка. На кого они похожи? Вроде бы на него? Или на нее? Издалека не разберешь, но тоже очень красивые. И веселые. Они все веселые. И он, и жена, и дети. Им и невдомек, что у Таи внутри разрастается пустота. Счастливое семейство уехало.
— В школу, — сказала Тая водителю.
Усмехнулась. До чего докатилась! Прячусь, выслеживаю, высматриваю. Что хотела увидеть? Что все у него хорошо? Но разве ей хотелось, чтобы у него было все плохо? Что за дурацкая привычка думать, как там у него? У нее-то от этого ничего не меняется. У нее все по-прежнему. Пустой дом. Но это вечером, а сейчас у нее двадцать ребятишек, которые ее очень ждут, смотрят ей в глаза и ловят каждое слово. Они тоже очень красивые. И веселые. И некоторые даже на нее похожи. Тая сосредоточилась и, наконец, улыбнулась:
— Здравствуйте, мои дорогие! Сегодня у нас праздник. Сегодня мы прощаемся с нашим любимым букварем!
После работы Тая привычно выбрала длинный маршрут, чтобы подольше ехать, потом вышла на остановку раньше, прошлась пешком и с сумерками вошла в свой пустой дом.
Кризис среднего возраста, усмехнулась она. У нее все не так уж и плохо. У них с девчонками вообще все хорошо. У Эли двое замечательных детей, младшая, Таечка, в ее первом классе. Так что они вдвойне родня, Таечка ей еще и крестница. И время от времени Эля подкидывает дочку Таиной маме, так что не без внуков она, пусть не жалуется. Так что Эля при любви и при детях.
И у нее, Таи, ничего особенного не случилось. Ведь он не видел, как она следила за ним из такси. А значит, она снова может ждать его звонка, и слышать его голос, и смотреть в его глаза. Все сложилось, как сложилось. Есть Он, и она, Тая, рядом. А пустота обмякла, не давит больше. Еще немного, и рассосется совсем. А эта истерика… С кем не случается? Это просто кризис среднего возраста. Подведение итогов. Ну, подвела. И можно жить дальше.
фото: Площадь СвободыНаталья Сафронова, Площадь Свободы