Доступность медицинской помощи

операция в больнице

22 апреля Общероссийский Народный Фронт (ОНФ) анонсировал проведение в июне 2015 г. форума, посвященного вопросам отечественного здравоохранения. Повестка работы сформирована на основе анализа публикаций в региональных СМИ. В плоскость дискуссии будут вынесены вопросы доступности и качества оказания медицинской помощи, достаточности лекарственного обеспечения, формирования оптимальной и устойчивой организационной структуры отечественной медицины. Представители ОНФ рассчитывают получить всесторонний анализ озвученных проблем, в т.ч. и от представителей профессионального сообщества. Рабочую повестку форума прокомментировал главный врач ГБУЗ СО ТГКБ №5 Николай Ренц.

Николай Ренц Тольятти
фото: vninform.ru

– Николай Альфредович, ключевой вопрос на повестке дня форума ОНФ — это соотношение качества и доступности медицинской помощи. Немаловажным является и объем финансирования нужд отрасли. Как, по-вашему, сбалансированы ли у нас эти категории?

– На мой взгляд, в целом для существующего уровня финансирования мы имеем достойное качество медицины. Нас ежегодно контролируют и проверяют страховые компании. Так, из 80 тыс. пролеченных за год в ТГКБ №5 под проверку попадает 15 тыс. историй болезней. Практика показывает, что эксперты не находят оснований для серьезных замечаний, санкций и штрафов по качеству лечения.

Сегодня в РФ норматив финансирования программы госгарантий на одного человека составляет более 7 тыс. р. в год. При этом запланированные расходы государства на ОМС в 2015 г. в сопоставимых ценах будут на треть меньше расходов в 2014 г. На эти средства финансируются все виды медицинской помощи, которые предусмотрены государственными гарантиями. И у нас есть положительная динамика по многим направлениям. У нас снижается общая смертность. Если в начале 2000-х коэффициент смертности превышал 16, то сегодня он чуть выше 13. В первую очередь нам удалось добиться заметных результатов по снижению смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, инфарктов, инсультов, травм и онкологических заболеваний. Но при этом надо понимать, что существует весьма точная корреляция между показателями смертности и продолжительности жизни и объемами финансирования программ здравоохранения. Очень упрощенно, цена расходов на здравоохранение — это жизни наших граждан. Это, возьму смелость утверждать, статистически достоверная связь, и можно найти массу примеров, подтверждающих ее жизнеспособность. За последние годы был сделан гигантский скачок в вопросах материально-технического обеспечения системы здравоохранения. Но до европейского показателя, например Испании, где 1000 долларов на 1 чел. в год, мы еще очень и очень далеки.

– Еще одним важным вопросом повестки ОНФ является доступность медицинской помощи. Проблемы есть, и медицинское сообщество это признает. В чем краеугольный камень этих проблем?

– Вопрос доступности оказания медицинской помощи — комплексный. И в первую очередь он упирается в нехватку квалифицированных медицинских кадров. Даже в Самаре, где укомплектованность выше Тольятти на 80%, не хватает 1200 врачей в поликлиниках… Есть огромные потребности в узких специалистах, таких как гематологи, пульмонологи, лор-врачи и др. Каковы последствия этой ситуации? Пациент, не имея возможности получить квалифицированную медицинскую помощь в поликлинике, запускает свою болезнь и поступает в стационар уже в гораздо более тяжелом состоянии. Этим создается нагрузка на стационары, уменьшаются возможности маневра для консервативного лечения, увеличиваются сами сроки лечения и реабилитации, увеличивается риск инвалидизации и, что особенно печально, смерти.

– Проблему можно решить быстро? Есть предпосылки к этому?

– Я не вижу предпосылок для того, чтобы мы в ближайшем будущем смогли кардинально переломить ситуацию с доступностью медицинской помощи населению. И речь не идет о количестве или качестве выпускников вузов в системе здравоохранения. Выпускников сейчас даже больше, чем было во время СССР, а квалификация — вещь нарабатываемая. Тот, кто хочет быть и оставаться профессионалом, совершенствуется всю жизнь. Проблема в другом: 3/4 выпускников не связывают свою работу с медициной в принципе и уходят в сферы, не связанные с медициной, в лучшем случае — в менеджеры фармкомпаний. И главное, чтобы я сделал в этой ситуации, вернулся бы к советской практике распределения врачей после выпуска из медицинских институтов. Оптимальным сроком для «отработки» мне представляется 5 лет. За это время молодой врач сможет почувствовать профессию «руками», наработать опыт, и я уверен, что большая часть таких молодых специалистов останется с нами. Эту практику мы реализуем в своей больнице, когда целевым образом финансируем подготовку молодых специалистов. Они знают, что им придется отрабатывать, и согласны на это. Однако на государственном уровне такой подход внедрять не спешат. Говорят о правах человека на свободный труд. Но я убежден, что государство вправе рассчитывать на то, что, оплачивая подготовку врача, оно не просто дарит Пете Иванову красивую корочку с гербом, но и обеспечивает доступность оказания медицинской помощи в интересах всего общества.

А еще, что особенно важно, в отрасли существует огромная конкуренция за квалифицированного специалиста. Региональные, или, если хотите, провинциальные клиники, проигрывают крупным федеральным центрам с их статусом и зарплатами, а российская медицина в целом — с западной. Уже сейчас мы сталкиваемся с тем, что врачи иммигрируют в страны Западной Европы, где для них созданы целые программы (весьма комфортные, кстати, надо отдать должное нашим конкурентам) в переобучении и адаптации. А по сути — в легализации российских врачей в системе западного здравоохранения. Так что миф о плохом отечественном здравоохранении и плохих российских врачах профессиональной критики не выдерживает. С одной стороны, меня это радует, а с другой — я понимаю, насколько тревожна эта тенденция. России нужны подобные программы по рекрутированию врачей с других территории, например стран Таможенного союза. А то дело доходит до того, что сегодня не редкость следующие примеры. Северный город, население 300 тыс. чел. — и один лор-врач, и ему 70 лет! Медицина фактически лишена возможности заниматься селекцией, ротацией кадров. Еще 10-12 лет назад в ТГКБ №5 весной и летом в очередь стояли родители выпускников медицинских вузов с просьбой принять молодых специалистов на работу. Сейчас мы переманиваем врачей со всей страны. Перекупаем, если быть откровенным.

– Может быть, рациональнее использовать уже имеющиеся у системы отечественного здравоохранения ресурсы, оптимизировать их?

– К вопросам доступности медицинской помощи я бы отнес и ряд организационных моментов. Во-первых, это оптимизация коечного фонда. Считаю, что эта мера совершенно необходима. Например, в Тольятти должна исчезнуть ситуация, при которой в одном медицинском учреждении койка «работает» 312 дней, а в другом — только 270. Высвободившиеся койко-места, как мне думается, можно и нужно направить на то, чтобы организовать в городе полноценную реабилитацию. Это дорогой и высокотехнологичный вид помощи, который невозможно организовать в рамках амбулаторно-поликлинической помощи. Но реабилитация того стоит.

Поскольку позволяет как минимум адаптировать человека в быту после тяжелых травм и заболеваний, а как максимум — вернуть ему работоспособность. Выгодополучателями становятся как родственники пациента и общество в целом, так и заинтересованные фонды — Пенсионный и Фонд социального страхования. Поэтому подобные проекты могут и должны реализовываться с привлечением ресурсной базы и этих фондов. Что лучше — один раз оплатить реабилитацию человека или пожизненно платить ему пенсию?

Что еще влияет на доступность? Чисто организационные моменты. Необходимо разрешить среднему медицинскому персоналу выписывать рецепты на бесплатные медикаменты. Такая практика существует на удаленных фельдшерско-акушерских пунктах. Это сразу снизит нагрузку на врачей. Я бы пошел дальше и разрешил фельдшерам скорой помощи и бригадам неотложной помощи поликлиник выдавать листы нетрудоспособности. У них достаточно квалификации, чтобы диагностировать во время визита грипп и избавить пациента от необходимости вызывать врача на дом или самому идти в поликлинику за больничным листом. Существующая и укоренившаяся практика вызова врача на дом при общей картине приносит больше вреда, чем пользы. Острые состояния должны быть основанием для вызова скорой медицинской помощи. Для всех остальных случаев хватит либо фельдшера СМП или личного визита в медицинское учреждение. Хочу подчеркнуть, что все это уже многократно отработано на опыте других стран. В западной медицине острые состояния вообще отнесены к компетенции т.н. «парамедиков». И что важно — их стандартной помощи достаточно для того, чтобы довезти пациента до госпиталя, где он получит помощь в условиях стационара.

– Денег на медицину выделяется в разы больше, чем 7-10 лет назад. Почему мы повсеместно слышим жалобы на плохое лекарственное обеспечение, проблемы льготников?

– Монетизация льгот на получение бесплатных медицинских препаратов сыграла злую шутку с системой отечественного здравоохранения. Значительные средства, предусмотренные на льготное обеспечение препаратами, фактически выплачиваются льготным получателям в виде денег. А те, кому лекарства действительно нужны, и много, да еще и дорогостоящие, от государственных гарантий отказываться не хотят и никогда не будут. Это наша современная реальность. Поэтому лучшее, что можно придумать, это вернуться к работавшей ранее системе. По сути, возникнет система страхования — деньги предусмотрены на всех, но тратятся на тех, кто нуждается. Тогда средства пойдут на тех, кто никогда без помощи государства проблему лекарственного обеспечения не решит.

Вторая важная составляющая -открытие на территории России как можно большего количества фармацевтических производств, расширение ассортимента производящейся на территории страны продукции. Мы переплачиваем за импортные препараты, и серьезно переплачиваем. Причем производителям. В целом импортозамещение в медицине существенно снизит затраты.

– Роль общественного мониторинга в системе здравоохранения какова? Что дают инициативы, подобные инициативам ОНФ?

– К нам регулярно обращаются с предложениями провести то или иное исследование. В прошлом году это было СРОД «Общественный совет Самарской обл.», в этом году к нам хотят прийти представители ОНФ. Мы не отказываемся. У нас есть внутренняя система контроля качества. Но все мы люди, глаз замыливается, и поэтому, если на какие-то недостатки нам укажут, мы будем благодарны и будем исправлять ситуацию. С другой стороны, мы рады делиться нашим опытом. Уверен, что истина рождается не только и столько в споре, но и в результате профессионального компетентного диалога. И мероприятия, подобные тем, которые проводит ОНФ, в сложившихся условиях весьма актуальны.

операция в больнице
областной аналитический еженедельник «Хронограф»